Страсть
Шрифт:
— Ты не можешь позволить своим чувствам к ней взять вверх, Хантер. Если мы не заставим это утихнуть, то подвергнем себя риску. Ты и её тоже ставишь под удар. Что, если ее схватят посреди наркотической войны? Знаешь, это станет плохой новостью.
— Я спокоен на этот счет и всеми силами пытаюсь не подпускать её к этой части своей жизни. Я говорил себе бросить Кэми, но не могу держаться в стороне.
— Я так понимаю, безпоцелуйная политика тоже была отложена? — спросил он насмешливо.
—
— Насколько вы близки? — спросил он напрямик.
— Близки достаточно, чтобы обсуждать, что будем делать после окончания школы, когда уедем в Тусон. Я не шучу. Она — единственное, что я хочу.
Он опустился рядом со мной.
— Я не это имел в виду.
Я кивнул.
— Знаю.
— Ты собираешься мне ответить?
— Нет. То, что Кэми и я делали или не делали, — только наше дело и больше ничье, по крайней мере, с моей стороны.
Он многозначительно уставился на меня.
— Если ты спишь с ней, родители Кэми могут арестовать тебя, так как она несовершеннолетняя. Копы будут рыться везде и изучать нас. Большинство департаментов полиции не относятся снисходительно к такому типу поведения, ты должен понимать. Это последнее, что нам нужно.
Я не ответил на скрытый вопрос.
— Как бы ты себя чувствовал, если бы кто-то просил тебя врать Шеридан? — спросил я, переводя тему на его личную жизнь. — И как бы ты чувствовал себя, зная, что эта ложь подвергает ее опасности?
— Это бы убило меня, мужик.
— Но это происходит со мной. Это моя жизнь и я ненавижу в ней каждую секунду.
Он сидел в тишине, уставившись на свои руки, будто они могли ответить.
— Ты уверен, что это не обычное увлечение? Подобное может происходить в критических ситуациях.
Я криво усмехнулся.
— Уверен. Она даже не знает об этой критической ситуации, и я не настолько отчаялся. Если бы я не был уверен, что это по-настоящему, то не был бы так обеспокоен. Что-то происходило между нами с самого начала.
— Кажется, сейчас мы пойманы между молотом и наковальней.
Он выглядел очень разочарованно.
Я кивнул.
— Понимаю. Я все испортил. Мы выяснили, из чего я сделан, и в этом не оказалось ничего хорошего.
— Не говори так. И ты уверен, что это настоящее, и ты не делаешь это лишь потому, что другие парни волокутся за твоей девчонкой?
— Я бы не стал так поступать, Крис. Тебе следует знать меня лучше.
— Я хорошо тебя знаю, но ты поступаешь не характерно. Ты никогда не был тем, кем управляло сердце.
— Это потому, что мое сердце раньше никогда никому не принадлежало.
— Знает ли она, что ты чувствуешь?
— Нет. Едва ли я знаю, что чувствую. Это произошло слишком быстро, слишком стремительно. Не хочу её отпугнуть.
Крис похлопал меня по плечу.
— Я сожалею, брат. Действительно. Пожалуйста, знай, что даже несмотря на эти события, ты мой первый и главный брат. Ты стал им с самого первого дня, когда сестра свела нас. Я хочу, чтобы ты был счастлив и события развивались в твою пользу. Все, что я могу сказать тебе, — это продолжай находиться в приподнятом состоянии. Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе. Посмотрим, сможем ли мы провернуть все так, как надо, в этом бардаке.
Я облегченно вздохнул, осознав, что не был один. Кто-то был на моей стороне и понимал, через что мне предстоит пройти. Я устал от этого безумия, где-то за внешней оболочкой я постоянно нервничал, и на это уходило много сил.
— Есть возможность получить работу в театре, чтобы работать с ней. Следует ли мне воспользоваться ею?
— Я бы посоветовал идти вслед за своим чувством до тех пор, пока страсть не спадет.
Я язвительно засмеялся.
— Страсть. Спасибо, что воспринял меня серьезно.
— Просто делай все, что в твоих силах. И попытайся не натворить ничего… глупого… я имею в виду, придерживайся благоразумных отношений. Иначе это может привести к еще большей беде для вас обоих. — Он взглянул на свои часы. — Когда тебе нужно доставить её домой? Уже десять.
— У неё комендантский час с полуночи, но она хотела встретить тебя.
— Хорошо, иди и разбуди её, племянничек, и давай преодолеем всю эту неловкость.
Он погнал меня с комнаты.
— Конечно, дядюшка, — ответил я, ухмыляясь, и он тяжело вздохнул.
— Я действительно ненавижу это, — пожаловался он.
— Знаю. Именно поэтому мне очень нравится это произносить.
Я ушел и направился назад в свою комнату. Ненавижу будить её. Она выглядела такой хорошенькой, лежа здесь. Хотелось наблюдать за ней подольше. Моя рука окунулась в её кудряшки, и она слегка пошевелилась.
— Кэми, дорогая, — прошептал я, придвигаясь ближе и легко прикладывая свои губы к её. Она издала сладкий хныкающий звук, потягиваясь немного перед тем, как снова неподвижно застыть. — Милая, пора просыпаться. Мой дядя здесь и хочет встретить тебя.
Я поцеловал её щеку и опустился на шею, зарывая свое лицо.
Её рука поднялась, чтобы лечь на мой затылок.
— Ммм… как приятно, — пробормотала она. — Я хочу, чтобы ты будил меня так каждый день.
Я улыбнулся напротив ее лица.