Страсть

Уэтерфорд Лэйси

— Быть с тобой это опасная, опасная игра. Думаю, мы уже несколько раз в этом убеждались.

Она легонько приподняла одно плечо.

— Иногда девушке нравится небольшая опасность.

Я застонал.

— Сколько прошло от этой смены?

Она достала телефон из кармана.

— Два часа, но мы еще не брали наш перерыв. — Она ухмыльнулась.

— У вас есть какие-нибудь уборные помимо тех, что вы часто посещаете?

— Мы можем просто пойти в твою машину. Ты припарковался сзади?

—

Да, — улыбнулся я.

— Машина с затонированными окнами в замечательной темной аллее. Что же мы можем там делать? — Она постукивала по своим губам, выражение невинности застыло на лице.

— Почему мы стоим здесь, разглагольствуя об этом? — спросил я. Мой рот наполнился слюной в предвкушении поцелуя с ней.

— Я не знаю. Почему? — Она повернулась и направилась вниз по ступенькам, я в предвкушении наблюдал за каждым ее движением, когда следовал за ней.

Мы поставили наши принадлежности в комнату отдыха и отметили время ухода с работы, а затем вышли через заднюю дверь. Она взяла меня за руку, потянув к машине.

— Эй, Паинька?

Она остановилась, вздохнув и прислоняясь к стене.

— Почему ты продолжаешь называть меня так?

Я ухмыльнулся, смотря вниз, и надавливая своим телом на ее.

— Потому что это напоминает о том, что ты за девушка.

Кэми нахмурилась.

— Не уверена, что я такая. Ты правда думаешь, что я Паинька-с-двумя-туфелькам?

— Нет, мне нужно, чтобы ты была Паинькой-с-двумя-туфельками.

— Почему? — Она выглядела такой красивой, когда удивлялась.

— Потому что я хочу сделать с тобой вещи, о которых нельзя говорить.

Ее глаза расширились.

— Например?

Я засмеялся.

— Полагаю, я только что сказал, что они непроизносимые. — Мой взгляд путешествовал по её чертам лица. — Если ты используешь свое воображение, уверен, что сможешь отгадать.

Она обдумывала секунду.

— Хорошо, если ты не можешь сказать мне, как на счет того, чтобы просто показать вместо этого?

Я позволил вырваться сдавленному смешку.

— Это будет лучше, чем рассказать. — Это все, что я смог сделать, чтобы обуздать себя. Слава небесам, у нас было только двадцать минут, иначе я был бы в беде.

Кэми выровняла ладони на моей груди, затем пробежалась ими по плечам и прислонила к моей шее. Она насильно притянула меня к себе. Не то чтобы я слишком уж отпирался.

— Давай обжиматься, как два безумных подростка, как ты предлагал раньше.

Я осторожно посмотрел на неё и прижался ближе.

— Это может быть не очень хорошо.

— Почему? — Она была сбита с толку, ее язык облизнул губы.

— Потому что сейчас у нас восемнадцать минут из двадцатиминутного перерыва. Это не так много, знаешь ли.

— Так прекрати тратить время. — Она неожиданно встала на цыпочки и прижалась своим

ртом к моему.

Я сдался, обхватывая руками её талию и прижимая к себе. Знакомый контакт возник между нами, мы погружались друг в друга, спутывая языки, конечности, пальцы, волосы и что угодно, что могло это сделать. Я не хотел останавливаться, только держать её здесь, прислоненной к стене подо мной, она была такой замечательной. Мы целовали друг друга так, словно тонули, словно это было единственное время, когда нам разрешалось это делать — кутаться друг в друга, пока оба не задохнемся.

— Подожди минуту, — сказал я, отстраняясь. — Дай немного отдышаться. — Я облокотил на неё свой лоб, и мы оба начали смеяться.

— Думаю, что каждый раз, когда я тебя целую, это лучше, чем в последний. Не знаю, как это возможно, ведь наш первый поцелуй был близок к идеалу. — Она снова легонько поцеловала меня. — Это так ярко.

— Согласен, это так невероятно, но думаю, будет мудрым больше не оставаться с тобой в одиночестве в темных местах. — Я поднял руку, чтобы провести большим пальцем по её красивой щеке.

— Почему? — Она выглядела такой разочарованной моим замечанием.

— Потому что кое-какая часть моего тела не довольна тем, что не получает все веселье.

Она покрылась румянцем, и я подумал, что это великолепно.

— Так ли это плохо? — спросила она застенчиво.

Семнадцатилетняя — предупреждал чертов голос в моей голове.

— На самом деле да, если учитывать то, что я официально взрослый, а ты еще нет. — Я запечатлел нежный поцелуй на её губах, чтобы смягчить свои слова. — Не то чтобы я думал, что ты ребенок хоть в какой-то мере.

Она слегка подняла свой подбородок.

— Мне скоро будет восемнадцать.

Знаю, подумал я. Я обвел этот день в календарике красным кружочком и считал дни.

— Правда, — сказал я громко. — Но если ты не хочешь навещать меня в тюрьме, после того как твой отец швырнет меня туда, нам лучше поработать над тем, чтобы немного охлаждать пыл.

Она притянула губы к моему лицу и затем зашептала:

— То, о чем мой отец не знает, ему не навредит.

Боже Всевышний, будь милосерден к моей душе. Я собираюсь спуститься в Ад.

Я улыбнулся, продолжая большим пальцем чертить круги на её коже.

— Мне бы хотелось, но знать буду я, и я никогда не прощу себе этого.

Она выглядела задетой и разочарованной, и это убивало меня.

— Вел ли ты себя так же благородно с другими девчонками, которые у тебя были?

Я вздохнул, ненавидя то, что Кэми считала, будто я отвергаю её. Я нежно поцеловал её в лоб.

— Нет. Но ни одна из них не была тобой, Кэми. Ты особенная.

Она выглядела так, будто сомневалась в моих словах. Я взял её лицо в свои руки.