Страсти драконьи

Бадей Сергей

— Ну, раз уж мы знаем друг друга, то, может, включишь освещение? — осведомился я. — На чем экономишь?

— О да!

Я услышал хлопок в ладоши, и вокруг нас вспыхнули дымным пламенем факелы.

Картина, которая предстала моим глазам, была мрачноватая, прямо скажем. Несколько волхвов в черных балахонах полукругом стояли лицом друг к другу. В центре возвышалась каменная столешница, укрепленная на четырех внушительных камнях. Со стен свисали штандарты. На кроваво-красном фоне были изображены черные знаки, напомнившие мне свастику. Быть может,

это и была свастика. Прямо перед нами торчал этот самый Хрижак. Большая часть его лица была скрыта капюшоном. Видны были только подбородок и тонкие губы, кривившиеся в издевательской ухмылке.

— Брось свою железку, маг! — прокаркал Хрижак. — Она тебе не поможет. Ты в моей власти.

— Ну почему же не поможет? — усомнился я. — До сих пор помогала.

Я попытался сделать шаг в сторону, но что-то крепко держало меня за ноги. Такое было впечатление, что они вросли в пол.

— Я же говорю тебе, что ты в моей власти! — снова рассмеялся Хрижак.

— Я что-то не понял, — каким-то хриплым голосом сказал я.

Пришлось прокашляться.

— Чего ты не понял? — поинтересовался волхв.

— Если ты пользуешься нейтрализатором, то почему он не действует и на твою магию?

— Потому что моя магия, магия некроманта, совсем на другой основе, — охотно разъяснил Хрижак. — Неужели тебе твой наставник не рассказывал обо мне?

— Он мне рассказывал, что ты вообще не владеешь магией, — буркнул я.

— Это мой любимый трюк, — кивнул Хрижак. — Он мне очень помогает в жизни. Твоего наставника я не уничтожаю только потому, что он однажды спас мне жизнь. Хотя он не имеет достаточно соображения, чтобы сопоставить эти события.

— Рахул? — непослушными губами выговорил я.

— А ты сообразителен, — кивнул Хрижак — Рахул. — Впрочем, пора приступать к церемонии… Уберите девчонку! Привяжите ее пока к жертвенному столбу! А этого разденьте до пояса и на алтарь!

Ко мне с обеих стороны метнулись фигуры в развевающихся черных балахонах.

И вы думаете, что я так просто дам себя раздеть и положить на холодный камень? Я уклонился от тянувшихся ко мне рук справа, перехватил их и придал поступательный импульс, воспользовавшись инерцией волхва. Направление я выбрал верно. Волхвы, обнявшись крепче двух братьев, кувыркнулись куда-то в темноту.

Придется выскакивать из сапог, которые приросли к каменному полу. Но ступни-то не приросли! Я проверил.

Сапоги остались на полу, а я рванулся в сторону, рубанув по еще одной черной фигуре, попавшейся мне по пути.

Сантия тоже не собиралась так просто сдаваться. Она метнула свой кинжал в одного из приближающихся к ней волхвов, второму она зарядила ногой по… Ну да! По тому самому месту. Вот и готовый фальцет. Что волхв сразу же продемонстрировал, ухватившись руками за пострадавший орган.

Я уже собирался добраться и до Хрижака. Чего это он в стороне? Пусть и он примет самое непосредственное участие в нашем веселье. Но…

На меня сверху упало какое-то черное вещество, опутало сотнями нитей так, что

я не мог и пошевелиться. Взвизгнула Сантия. Я почувствовал сильный удар по голове и отключился.

…Прямо надо мной черный свод с играющими на нем отблесками пламени от факелов. Разведенные руки крепко привязаны к выступам камня, на котором я лежу. Ноги тоже привязаны. Неприятно однако!

У моей головы торчит черная фигура Хрижака. Он что-то бубнит себе под нос. В сведенных руках острием вниз зажат кинжал. Блин! И лезвие у этого кинжала черное.

Я слышу еще всхлипывания Сантии. Значит, и с ней справились, образины.

— Это ты на каком языке бормочешь? — прохрипел я. — На древнехалдейском?

Хрижак запнулся, потом сердито прикрикнул:

— Молчи! Ты сбил меня. За это ты будешь дольше мучиться, принимая смерть. Молчи! Иначе я заставлю тебя молчать, когда ты очень будешь хотеть закричать от боли. Но я позволю тебе издать только предсмертный крик. О как сладостен он будет для меня!

Ну и где же эти следящие заклинания? Где помощь, когда меня собираются убивать?

— Сволочи! Отпустите нас! — крикнула Сантия.

— Заткните ей рот! — приказал Хрижак.

Я услышал звук звонкой пощечины и сдавленное мычание Сантии. Вот это уже меня достало! И так настроение не ахти, так они еще смеют обижать мою девушку?!

— Так ты думаешшшь, что я в твоей власссти? — прошипел я.

Сознание куда-то ухнуло, завертелось в круговерти разноцветных кругов и бликов. Я только запомнил, что на миг вся пещера осветилась ярким золотистым светом. Стягивающие мои ноги и руки путы исчезли. Мой хребет упирался в потолок. Лапы упирались в столешницу алтаря. Я взревел больше от удивления, чем от торжества. Из моего рта, вернее пасти, вырвалась струя яркого пламени, накрывшая группку черных волхвов, кучковавшуюся у стенки. Качественно накрыла! То, что осталось от этих ребят, опознанию не подлежало.

А где же Хрижак? Я зло оглянулся. Вот он! Пытается отлипнуть от стены, куда его швырнуло при моем превращении. Не так быстро, дружок!

Хорошо все же иметь длинную и гибкую шею! Я носом придавил его к стене.

— Ну чччто? — Я впился взглядом в маленькие черные глазки на обрюзгшем лице некроманта. — А сссебя ты поднять в качессстве зомби сссможешь?

В это время я хлестнул хвостом, снося с ног нескольких черных, рванувшихся к Сантии.

— Тьфу ты! Так их, Левиус! — закричала Сантия. — А этого черного сожри!

Я придавил передней лапой Хрижака и обернулся к Сантии:

— Да ну его! Сссожру, так еще несссварение жжжелудка заработаю. Лучшшше я его не сссожру, а сссожгу!

— Ой! — крикнула Сантия, уставившись мне за спину.

Что там такое? Я повернул голову. Хрижак, весь окутавшись темными полосами, истаивал под моей лапой.

Я отдернул лапу и врезал по этому месту струей пламени. Что-то сверкнуло, раздался хлопок, прорвавшийся сквозь шум извергающегося пламени.

Когда огонь спал, на месте Хрижака ничего не осталось.