Страсти ниже плинтуса
Шрифт:
— Проходите!
Кабинет, в который мы вошли, был огромен, как футбольное поле, и пока мы перешли его, утопая в густом зеленом ковре, солнце за окном успело пробежать по небу заметную часть своего дневного пути. В дальнем конце этого кабинета, за большим полированным столом восседал толстый дядька с багровым насупленным лицом. Честно говоря, я думала, что сейчас уже нет ни таких кабинетов, ни таких ковров, ни таких дядек. Я ошибалась.
— Ну, Ломаев, — начал красномордый дядька без всякого предисловия, — смотри у меня! Если пургу гонишь, мало тебе не покажется!
Меня он,
Антон, уменьшившийся в размерах раза в четыре, робко проговорил:
— Здравствуйте, Александр Трофимович! Вот та женщина, о которой я вам говорил!
Дядька скользнул по мне взглядом, вслепую сорвал трубку с одного из многочисленных телефонов и хрипло крикнул в него:
— Зайди!
Я думала, принимая во внимание размеры здешних кабинетов и длину коридоров, что ждать вызванного человека придется час-другой, но не успел хозяин кабинета опустить трубку на аппарат, как за нашими спинами прошелестели почти неслышные шаги и рядом с нами возник бесцветный сутулый мужчина лет сорока с маленьким черным портфельчиком в руке. Он переглянулся с Антоном и преданно уставился на Александра Трофимовича. Тот как-то специально моргнул, и вошедший присел на краешек жесткого стула. По его примеру Антон тоже пристроился на стуле и глазами разрешил сесть мне.
— Ну, — проговорил хозяин кабинета, повернувшись к Антону.
Тот, в свою очередь, уставился на меня и скомандовал:
— Давай, Анна!
Я положила руки на колени и повторила свою историю, стараясь ни на йоту не отступать от той версии, которую излагала часом раньше в кабинете Антона.
Когда я закончила, хозяин кабинета переглянулся со своим бесцветным подчиненным.
— Кустов, — проговорил тот тоном не то чтобы вопросительным, а скорее сомневающимся.
— Кустов! — рявкнул красномордый без всякого сомнения. — Он, собака, в чужой малинник влез!
Бесцветный человек повернулся ко мне и с интересом спросил:
— Как, вы говорите, выглядели те... предметы в ящиках?
— Такие продолговатые зеленые штуки... — протянула я. — Похожие на ружья, только спереди на стволе несколько насадок... а потом из этого ружья ударила молния...
— «Соболь», — проговорил бесцветный, не дослушав меня и повернувшись к своему красномордому начальнику.
— «Соболь»! — рявкнул тот и шарахнул кулаком по столу, так что на нем подпрыгнул стаканчик с остро отточенными карандашами. — Сволочь Кустов! «Чехам» такую технику гонят!
— Почему чехам? — удивленно проговорила я. — По-моему, там были какие-то... лица кавказской национальности!
Хозяин кабинета и его невзрачный помощник не обратили на мои слова никакого внимания. Они о чем-то горячо переговаривались между собой, перебрасываясь непонятными словами, а Антон придвинулся ко мне и зашептал:
— Анна, ты сиди тихо, пока не спрашивают — ничего не говори. Но вообще-то «чехами» чеченцев называют, ты что, не слышала?
Я ничего не успела ему ответить, потому что разговор между местными боссами неожиданно прекратился, бесцветный тип повернулся ко мне и спросил:
— Вы могли бы его узнать?
— Но ведь его уже узнали, — ответила я, повернувшись к Антону. — Это Леонид Погорельский...
—
— Наверное, — я неуверенно пожала плечами. — Если бы я его еще раз увидела...
— Не советую, — мужчина криво улыбнулся. — Удивительно, что вы остались живы, даже один раз его увидев...
Он открыл свой портфельчик и вытащил из него стопку фотографий. Высыпав их на стол, сделал приглашающий жест:
— Взгляните, нет ли его здесь?
Я наклонилась над россыпью фотографий и увидела десяток мрачных мужских лиц, заросших до глаз черными бородами, в косматых папахах и меховых шапках... на какой-то момент я растерялась — так они все были похожи! Как среди них можно узнать того, из ангара?
Особенно увеличивала сходство лежавшая на всех этих лицах печать беспощадной жестокости и равнодушия к своей и чужой жизни...
Но вдруг перед моими глазами встала та страшная сцена в ангаре, жестокая усмешка человека в меховой папахе, зеленое продолговатое оружие в его руках...
— Вот этот, — проговорила я, отложив в сторону одну из фотографий.
— Вы уверены? — недоверчиво переспросил бесцветный мужчина.
— Да, — я решительно кивнула.
Бесцветный повернулся к хозяину кабинета и странным, взволнованным голосом проговорил:
— Бахыт Вадуфов!
Красномордый начальник еще больше побагровел, опустил глаза, как разъяренный бык, готовящийся к смертельному поединку. Казалось, сейчас он начнет рыть песок арены копытом.
— Вадуфов! — повторил он вслед за своим подчиненным и затем выдохнул с глухой яростью: — Сволочь Кустов!
— Если эти сведения верны... — начал бесцветный, но шеф не дал ему договорить. Он снова шарахнул по столу кулаком и сам поморщился от боли.
— Ну, мы, наверное, больше вам не нужны, — подобострастно проговорил Антон, медленно вставая со стула.
— Ты, Ломаев, мне больше не нужен, — ответил хозяин кабинета, не поднимая на Антона глаз.
Антон встал и потянул меня за руку:
— Пойдем, Анна, теперь они без нас разберутся!
— Куда это ты ее ведешь? — удивленно проговорил хозяин. — Я сказал, что ты мне больше не нужен и можешь идти, а ее я не отпускал, она — источник, мои люди с ней будут работать!
Я представила, какой смысл могут вкладывать в слово «работать» обитатели этого огромного здания, и похолодела. И ведь я сама, по собственной глупости заявилась сюда! Кто меня тянул за язык? Кто заставлял рассказывать о том, что я видела?
— Александр Трофимович, — испуганно заблеял Антон, — но я за нее отвечаю... я ей обещал... давал слово...
— Кто? — удивленно спросил красномордый. — Ты? Ты обещал? Да кто ты такой, чтобы что-то обещать?
— И кому вы что-то обещали, Антон Иванович? — вступил в разговор, если происходящее можно было назвать разговором, бесцветный сутулый человек. — По нашим сведениям, вы сюда приехали один... по крайней мере, на проходной никого, кроме вас, не видели...