Страсти по Фоме. Книга 1
Шрифт:
Сержант тоже узнал Фому. Да он его и не забывал! Кто мента обидит… ну и т. д…
— О! — сразу напружинился он, и хищная улыбка дернула его усы. — Старый знакомый!
«Да нет, старый дурак!» — не согласился Фома про себя. Ирина непонимающе смотрела то на него, то на сержанта.
— Какими судьбами? — все так же зловеще улыбаясь, протянул сержант. Он внимательно оглядел Ирину и сразу потерял к ней всякий интерес, на ней было написано: ни в чем не замешана, только тронь!..
— Потянуло на места боевой
Сержант сделал движение головой и двое патрульных встали у Фомы за спиной. Ирина перестала вообще что-либо понимать. Преступление? Сообщник? — читал Фома в ее круглых глазах. Он дожевал пирожок и умоляюще посмотрел на нее: только ничего не говори!.. Кажется, она поняла.
— Сержант, — сказал Фома тоном «бля буду». — Ты меня с кем-то спутал. Я, например, первый раз тебя вижу. Вот мои документы, дай поесть спокойно.
— Я тебя ни с кем не спутал! Ты мне дуру не гони! На тебе, паря, нападение на патруль! И ты сейчас со мной в отдел пойдешь, родимый, оформляться, вот так-то! И только вякни у меня! — угрожающе закончил сержант.
Он был среднего роста, но очень плотный, просто тугой от стремительной мощи, которая скрывалась в нем до поры до времени в завинченном наподобие пружины виде.
— Никуда я не пойду, — хмыкнул Фома, и потянулся к пирожку. — И ничего у тебя на меня нет, сержант, не надо!
Договорить он не успел, так же как и дотянуться до пирожка. Стоящие сзади молодцы завернули ему руки аж до затылка. Голова у него оказалась под столом, предварительно об него ударившись. Ирина закричала:
— Что вы делаете?! Прекратите!
— Ах, ты так, да, так? Сопротивляться? — надсадно кряхтели патрульные, заводя себя.
— Стой, сука!.. Стой и не дергайся, убью! — шипел один из них Фоме на ухо.
Еще движение и ему вывернули бы обе руки.
— Все, все, все! — закричал Фома. — Стою спокойно! Отпустите! Не пугайте людей!
На них действительно смотрели ото всех столиков со смесью испуга и удовлетворения: вот бандюгана поймали, наконец!.. — но он имел в виду только Ирину.
— Ты меня не учи, кого мне пугать, а кого — нет! — возвысил голос сержант, потом спросил уже более обыденно:
— Сам пойдешь или дотащить?
— Сам.
— И без фокусов!
— Без фокусов, без фокусов, — прокряхтел Фома.
Его отпустили, но предварительно обыскали и вытащили маленькую, которую сержант, осмотрев, засунул себе в карман: вещдок!.. Фома понял, что маленькая бутылочка водки совершает свой обычный круг: мент — торговка — клиент — мент-штрих — благодаря наводке торговки. А он думал, что бабка его не запомнила. Сразу унюхала, как «иностранца» и заложила!.. Он посмотрел на Ирину. Она снова была на грани истерики, во всяком случае, так казалось.
— Я тебя очень прошу, — сказал
Ужас Ирины сменился выражением, с которым смотрят на неизлечимо больных. Этого Фома и добивался, сбить шок.
— Какие пирожки, Андрон? — ахнула Ирина.
— Вот эти, — кивнул Фома.
— Ты хоть понимаешь, что происходит? Тебя забирают!
Ирина от невероятности происходящего даже чуть-чуть успокоилась и задавала вполне логичные вопросы. Вот только ответов на них у Фомы не было. Здесь.
— Дав-вай!.. — Его уже подталкивали к выходу.
— Это недоразумение, — успел еще сказать он, и получил ощутимый удар в бок.
В бочину, как говорил мастер Цю. Это просто счастье, что Ирину не взяли вместе с ним, размышлял он, когда его выводили из бистро, а потом повели к основному зданию Ленинградского вокзала, в отдел. Место какое несчастливое, поражался он. Они пошли через огромный зал, где стоял белый, как смерть, бюст Ленина, а над ним надпись, что перевезли его сюда вместе с остальными членами правительства 11 марта 1918 года.
Голова Фомы лихорадочно работала. В отделе для начала попробуют «поучить» — сержант жаждет мщения. Будет шум, возня; еще наденут наручники. Уйти будет сложнее, а если сделают ласточку, то и вообще невозможно, да и сваливать на глазах у всех это значит, что в следующий раз (вдруг он будет!) сержант просто начнет стрелять на поражение, как только его увидит — обидчивый, самолюбивый… На этом и сыграть…
— Сержант, клянусь, дай в туалет зайти, литр кваса выпил! — взмолился он; они как раз проходили мимо платного туалета в углу зала.
— Успеешь еще и то, и другое!.. — Тон и глаза сержанта обещали многое, все прелести пресс-хаты были Фоме гарантированы.
— Все сделаем! Вместе! — пообещал сержант, словно услышал его мысли.
— Да ладно сержант, что ты не человек? — тянул Фома. — Или боишься, что я вас троих в туалете замочу нечаянно?.. Так я осторожно!
— Да я тебя один урою, чучело, обещаю тебе! А чтоб ты не уссался раньше времени..
Сержант сделал знак, и они повернули к туалету.
Там было тихо и сильно пахло дешевым сладким освежителем, чтобы не пахло остальным. Когда они прошли турникет, сержант предупредил:
— Я тебя умоляю, только без шуток!.. — И глаза его дьявольски весело блеснули.
На самом деле он страстно хотел, чтобы Фома что-нибудь такое выкинул. Тогда сержант размазал бы его по всем стенкам платного туалета: попытка к бегству, а заодно и разминка застоявшемуся, стонущему без адреналина телу. Сержанта аж покачивало от этого желания.
— Вы — с ним! Посмотрите окна! — скомандовал он патрулю. — Хотя… я сам!
— Я на выходе заплачу, — пообещал Фома тетке за окошком. — Не могу, ноги сводит!