Страсти по-губернаторски
Шрифт:
— У тебя такой же.
— Поменьше, Саня, поменьше. А они пусть подробно отчитаются. Раз там стоит «техника», значит, наш разговор станет достоянием местного руководства. Вот и пускай послушают. Только я уверен, что эти парни ничего опасного для своего начальства нам наверняка докладывать не будут…
— В каком смысле опасного?
— Ну, я думаю, такого, что могло бы нанести заметный урон репутации, скажем, того же губернатора. Хотя я не думаю, что эти три убийства имеют к руководству области вообще какое-то отношение. Может, косвенное, а напрямую — вряд ли. Надо посмотреть, что это за ребята, можно ли с ними работать. Кстати, Юрка, ты говорил, называл тебе
— Странная фамилия — Плат. Может, немец? Или прибалт какой-нибудь.
— Вот я попробую прямо сегодня отыскать его координаты и встречусь.
— А где ты будешь искать?
— Это уж, Саня, мои дела.
— Разве у тебя здесь есть знакомые? — удивился Турецкий.
— Саня, ты лучше спроси, где их у меня нет. Плат, — повторил Грязнов задумчиво. — А ведь чего-то слышал. Нет, не помню. Так ты будешь включать тех троих, что назвал тебе прокурор, в нашу бригаду?
— Сегодня же и решим. Где тут у меня телефон областной прокуратуры? А вот он… — Турецкий достал мобильник и набрал нужный номер.
— Барышников слушает.
Данила Прокофьевич Барышников — уже знал Турецкий — был начальником следственного управления областной прокуратуры.
— Приветствую вас, Данила Прокофьевич, Турецкий из Москвы. А чем сейчас заняты… — Он посмотрел в свои записи. — Вайтенберг, Мордвинов и Афанасьев?
— Здравствуйте, Александр Борисович. Знаю о вашем приезде и о визите к нашему прокурору. Названные вами сотрудники сейчас занимаются своими делами, они на месте, а что, нужны?
— Да. Я хотел бы сегодня, скажем через часок, встретиться с ними у себя в гостинице. Проведем небольшое ознакомительное совещание. Если и у вас есть охота, подъезжайте тоже. Заодно прикинем и планы наших дальнейших действий. Потому что если я решу забрать их в свою группу, то заберу плотно, до самого конца.
— Понял. Вы в «Новоградской»?
— На пятом этаже.
— А-а, все ясно. Сейчас я найду их и передам ваше указание.
— Ну вот, — сказал Турецкий, пряча трубку в карман, — первый шаг сделан. А не дернуть ли и мне пивка?
— Ты за руль сегодня не сядешь?
— А зачем?
— Ну мало ли? Может, и у тебя тут есть знакомые… Юрка там подсказал, а? Нам компромат не нужен.
— Успокойся, я просто вижу, как ты пьешь, и завидую. Ладно, не буду, чтоб от руководителя не пахло. Поехали.
Борис Абрамович Вайтенберг был невысоким, темноволосым, совсем молодым человеком в очках, но неулыбчивое, серьезное лицо делало его старше двадцати восьми лет. О своем возрасте он сказал, когда представлялся группе Турецкого. Он занимался убийством судьи Самохвалова — самым, по его же выражению, непонятным из трех. Хотя все, казалось бы, было совершенно ясно. По его представлениям, картина самого убийства выглядела следующим образом.
Известно, что судья был найден в своем кабинете раздетым до трусов, лежащим лицом на столе и с ножом, глубоко вошедшим в спину между лопатками. Твердый клинок был из тех, что продаются в магазинах в качестве кухонных наборов. Была проведена соответствующая экспертиза, затем проверка в центральном универсаме, где такие наборы продавались. Да, действительно, кухонные наборы этих ножей, произведенных в Германии, были завезены еще в начале года и тогда же поступили в широкую продажу. Стоили они от четырехсот рублей и выше — в зависимости от количества предметов в каждом наборе, что было совсем не дешево для простых обывателей, но разошлись эти наборы довольно быстро. Вероятно, на покупателей действовала притягательная
Далее. Все происшедшее было восстановлено по показаниям двоих свидетелей и расписано буквально по минутам.
В 22.0 °Cамохвалов пришел в здание и поднялся в свой кабинет. Он предупредил охранника, что в течение часа к нему должен прийти посетитель. Но никто так и не появился.
В 23.2 °Cамохвалов позвонил по внутреннему телефону своей сотруднице Вере Митрохиной и пригласил ее зайти. По утверждению охранника Власьева, она была единственным человеком, который находился в здании суда помимо самого судьи. Но о ее присутствии охранник не знал. Уборщица обычно убирает помещение по утрам, а вот оставался ли кто в здании после окончания рабочего дня, об этом охранник сказать не мог. Он по кабинетам не ходит и наличие ключей на вахте не проверяет.
В 23.30 сотрудница Вера Митрохина поднялась из канцелярии в приемную председателя суда. Дверь была распахнута, и, что важно, настежь открыто окно. Вторая дверь, уже в кабинет судьи, тоже была открыта. И тут Вера обнаружила убитого Самохвалова.
В 23.39 — так утверждает охранник — он услышал крики и помчался на второй этаж, где и увидел девушку с обезумевшими глазами. Это он, Власьев, первым увидел, что судья раздет, а брюки вместе с пиджаком аккуратно повешены на спинку стула, стоявшего рядом.
Но прежде чем перейти к выводам, необходимо учесть и еще одну деталь. Охранник Власьев утверждает, что видел из окна комнаты дежурного, что где-то в начала одиннадцатого часа, точно он сказать не может, но это определенно было уже после того, как судья вернулся в свой кабинет, неподалеку от здания суда, метрах примерно в тридцати — сорока, проезжала машина с подъемником. Охранник выглянул и увидел, что это монтеры меняли осветительные лампы на столбах уличного освещения. Он запомнил, потому что лампы затухали, а затем вскоре вспыхивали с новой силой. Но он не стал смотреть за их работой, в дежурке работал маленький телевизор и шел сериал про бандитов.
Подъезжала ли машина ближе к зданию суда или нет, охранник сказать точно не мог, не видел.
Проведенная проверка в конторе энергосети показала, что в тот вечер машина с подъемником никуда не выезжала и никаких заказов на смену ламп в диспетчерскую ниоткуда не поступало. Значит? А то и выходило, что смена ламп могла оказаться обыкновенной маскировкой. А некий преступник с помощью подъемника проник в окно второго этажа — здание суда старой постройки, потолки высокие, и само окно расположено, если судить по нынешним пятиэтажкам, примерно на уровне третьего этажа — и совершил свое злодейское преступление.
Остается ответить на вопросы: зачем судье понадобилась в столь поздний час в его кабинете молоденькая сотрудница и почему он был фактически раздет?
Зная особые пристрастия Самохвалова к молодым женщинам и учитывая то обстоятельство, что за ним уже числился один подобный грех — это когда в его присутствии почему-то упала и, ударившись об угол судейского возвышения в зале судебных заседаний, умерла сотрудница Лена Нестерова, — поневоле делали недвусмысленный вывод: ничего случайного у Самохвалова не происходило. И умерла тогда девушка не оттого, что споткнулась, а потому, что судья, будучи человеком огромной физической силы, мог сам, в порыве гнева, убить ее. Хотя заместитель председателя областного суда Савенко усиленно постарался тогда списать дело на несчастный случай.