Страсти по криминальному наследству
Шрифт:
– Как с Людмилой?! – Василиса посмотрела ему в глаза. – Она тоже отказалась переезжать в самую последнюю минуту?! Признавайтесь, Хлестаков! Иначе эта бесстрашная собака разорвет вас на составляющие части. По всей видимости, она не любит агентов по недвижимости.
– Заморыш! Заморыш, ко мне! – В квартиру, запыхавшись, забежал студент. – Что ты делаешь?!
– Он отстаивает наши интересы, – ответила за собаку Василиса. – Молодец, Заморыш!
– Господи, – простонал Хлестаков, – триста долларов за брюки собаке под хвост. Кто мне их вернет?! Изверги! Я обращусь в суд и приплюсую моральные издержки!
Я
– Звери! – заявил красный, как рак, агент по недвижимости и похромал к входной двери.
– Он чего-то боится, – сказала ему вслед Василиса. – Значит, его совесть не чиста.
Заморыш оправдывал свою кличку, собачка выглядела маленькой, хилой и безразличной ко всему, что не являлось агентами по недвижимости, которые не любили ее собратьев. Тем не менее именно на нее возлагались определенные надежды по поиску драгоценностей. На лестничной клетке собрались все, кроме сыщика и Василисы, и принялись дружно искать пути решения возникшей проблемы – подъездная стена была слишком высокой, а лестниц на этот раз никто не оставлял.
– Нужно поставить стул на стул, – предложил по праву временного владельца собаки студент. – А Заморыша взять на руки и уткнуть носом в стену. И водить им, как металлодетектором.
– Если он привык откапывать металл из-под земли, – грустно заметил Звягинцев, – может оплошать и пропустить захоронку. Нужен кто-то второй для того, чтобы водить следом за собачьим носом детектором.
– Значит, – подсчитала на пальцах Матильда, – нужно четыре стула! И все, брильянты у нас!
– Если бы все было так просто, – почесал затылок Федор. – Двумя стульями доверху не добраться. Нет, здесь определенно нужна лестница! Но где ее взять? Купить?
– Мы не можем тратить время на беготню по магазинам, – отрезал Звягинцев.
– Да, – поддержал его студент, – Заморыша мне дали на два часа. После этого у него по расписанию еда и сон. Друг поддерживает рабочее состояние этой бесценной собаки.
– Возьмем не стул, – прищурился Звягинцев, – а стол. Он выше и вполне сгодится для основания. На него установим стул, на который заберется студент с собакой. Кондрат, если ты вытянешь руки на всю длину, дотянешься до самого верха стены.
Все согласились с предложением писателя и кинулись за мебелью.
Василиса по просьбе частного сыщика в тот момент, когда ее соседи целеустремленно искали сокровища, рассказывала про покойную Алевтину Ивановну. Она дала Руслану альбом для того, чтобы тот мог воочию представить, насколько была красива, мудра и великодушна эта старая коммунистка. Говорить о своей бывшей соседке Василисе было приятно, тем более – Руслану. Она не стала спрашивать, зачем это ему понадобилось, в последнее время он не много распространялся о своих планах и домыслах. Старые фотографии сыщик рассматривал с неподдельным интересом. Вот Алевтина Ивановна запечатлена в обществе сотрудниц управления железнодорожным транспортом, она работала там секретарем у управляющего. Здесь, под градом бомб и снарядов, она занимается эвакуацией школьников. Вот она плавает в море вместе с товарищами по школе коммунизма, а здесь она сфотографирована в степях, где поднимала целину. А на склоне
– Я так и знал, – сказал он Василисе, – все гораздо проще. Но пока это большой секрет. Когда ты собираешься заниматься ее документами? – Он кивком указал на шкатулку-сундучок.
– Займусь на днях, – призналась Василиса, – все никак не хватает времени. Нужно выправить ей свидетельство о смерти, от него зависит и все остальное. Алевтине Ивановне все равно теперь некуда спешить. А у меня заказы, разнос мероприятий по датам, да и просто разнос, который мне учинит завтра директор. – Она мило улыбнулась. – Это все мелочи жизни. Вообще-то я очень ответственный человек.
– Действительно, – согласился с ней Руслан, – Алевтине Ивановне теперь спешить некуда. С оформлением документов можно подождать неделю-другую. Комната Воробьевой, насколько я понимаю, находилась в ее собственности?
– Нет, – призналась Василиса, – Алевтина Ивановна считала, что жилплощадь после нее должна достаться нуждающимся.
– Странная женщина, – задумался Руслан, – впрочем, подобная двойственность натуры свойственна всем представительницам слабого пола.
– О чем это ты? – не поняла Василиса, забирая у него альбом с фотографиями.
– Все о том же, – буркнул сыщик и поднялся. – Мне пора. Сегодня придется отследить еще одного типа. – Он поймал вопросительный взгляд девушки. – Нет, я буду это делать один. И не потому, что в тот раз мне не понравилось совмещать приятное с полезным. – Руслан обнял Василису и привлек к себе. – Мне очень даже понравилось, – он поцеловал ее волосы, – просто таковы мои методы работы и следствия. Мало ли чем может обернуться дело, я вышел на серьезных людей…
– Следствие с последствиями? – испугалась за него Василиса. – Возьми хотя бы писателя! У него есть ум и фантазия и две лишних руки, которые могут бить не только по клавиатуре. К тому же ты не должен рисковать собой, мы тебе еще не заплатили!
– Вы здесь совершенно ни при чем, – сознался Руслан. – Все оплачено до вас.
Василиса собиралась было поинтересоваться, что же означают слова сыщика, но не успела. Со стороны подъезда послышались грохот и нечеловеческий визг.
Картина, которая предстала взору Василисы, была угрожающей для жизни маленького лохматого существа и вызвала неконтролируемый приступ жалости. Василиса подбежала и выхватила из торчавшей среди обломков стола и стульев тощей руки чудом оставшегося в живых Заморыша.
– Он не пострадал?! – подбежала к ней Матильда, которая на всякий случай отошла на безопасное от «каскадеров» расстояние.
– Кто пострадал?! Кондратий снова пострадал?! – Дверь, возле которой секундой раньше стояла Матильда, открылась, и на пороге появилась молодая соседка. Она бросилась к обломкам. – Что они с тобой сделали?! – угрожающе рявкнула Свистунова, испепеляя взглядом писателя и Кошкина.
– Ничего страшного. – Руслан откинул обломки с тощего студенческого тела и прощупал на его руке пульс. – Кулемин жив.