Страсти по криминальному наследству
Шрифт:
– Очень серьезное дело, – продолжал рассказывать сыщик, – приглашение на юбилей. Я должен прийти туда с девушкой. Конечно, мне бы не хотелось рисковать тобой, но моя сестра…
Василиса тут же вспомнила замарашку и пожелала ей всего самого доброго.
– …моя сестра занята. Уехала в гости к родителям жениха. Василиса, – он посерьезнел и сжал ее руку, – это опасное дело.
– Не опаснее поисков сокровища в собственной квартире, – пожала плечами та, совершенно не понимая, что может быть опасного в юбилеях. Разве только юбиляр немного переберет лишнего и упадет лицом в салат. Лично ей такое не грозит, салаты она не любит, так же как и алкоголь.
Я не могу объяснить
– Того самого Плюхина из «Корпорации коммунальных квартир»?! – Василиса поняла, что слишком легкомысленно отнеслась к приглашению на торжество.
– Того самого, – кивнул сыщик. – Потому я и хочу, чтобы ты координировала каждый шаг. – Он встал, подошел к девушке и поцеловал ее в затылок. – Я заеду за тобой вечером.
Василиса прошептала: «Да!» – и с горечью подумала о том, что все-таки затылок – излюбленная часть головы всех без исключения мужчин, даже таких умных и красивых, как Руслан. Она вздохнула: мог бы поцеловать ее в щеку, в губы. Нет, лучше в затылок, девчонки уставились и не сводят с них любопытных глаз. Василиса проводила Руслана до выхода.
Ради сына Белобородова директор отпустил Василису пораньше. Она примчалась домой с намерением срочно переодеться во что-то более приличное, чем белая блузка и черная юбка. В коридоре у двери студента больше не мешалась ванна с унитазом, и Василиса решила, что Федор завершил свои поиски сокровищ в двух, как оказалось, чрезвычайно важных комнатах. Она пробежала в ванную комнату и убедилась в своем предположении. Ванна с раковиной стояли на старых местах, но с новыми трубами. Василиса вздохнула, теперь придется сбрасываться на новые трубы. Но в сравнении с тем, что ей пришлось пережить утром, это были мелочи повседневной жизни.
Для торжественных мероприятий у нее имелось два прошлогодних платья. Надев то, которое показалось ей приличным, Василиса приготовилась освежить макияж. В дверь постучали.
– Васюня, – Матильда вошла и начала с извинений, – я погорячилась. С этим тапком вышла такая забавная история, оказывается, Федор уронил его с нашего балкона, когда искал… Когда дышал свежим воздухом. Я и не хотела ревновать. Ты и Федор, я ничего такого и не думала. Вот он и Свистунова… ну, что я снова о себе да о себе. Ты куда-то собираешься?
Василиса кивнула, задумываясь, стоит ли рассказывать соседям, куда она отправляется сегодня вечером, или лучше об этом помолчать. Руслан на этот счет не дал никаких распоряжений. Она решила промолчать наполовину и рассказала Матильде, что собирается на юбилей к одному знакомому. Под грузом наводящих вопросов ей пришлось признаться, что она идет туда не одна, а с молодым человеком. Матильда всплеснула руками и заохала. Она принялась говорить, что Василисе ни в коем случае нельзя появляться на юбилее с молодым человеком в прошлогоднем платье. Как будто без молодого человека можно было идти вовсе голышом. Приказав Василисе немедленно раздеться, она убежала из комнаты. Через несколько секунд Матильда вернулась, шурша шелком необыкновенно красивого и дорого наряда.
– Вот он, настоящий гламур! – Она кинула платье на кровать девушки. – Бери! Пользуйся! Мне для соседки ничего не жалко. Последний писк последнего сезона, от самого Тудашкина!
Василиса попыталась сопротивляться, сослаться на то, что платье жутко для нее дорогое, она боится его испачкать, испортить, извазюкать…
– Вазюкай, – махнула рукой Матильда, – если по-другому у тебя не получится. Главное, чтобы ты нашла с этим молодым человеком свое счастье. – Она чмокнула
Василиса вздохнула, она не ожидала от Матильды такого широкого жеста. Обычно все ее сборы на торжественные мероприятия проходили при жесткой критике Матильды, этим и ограничивалось. Поиски мнимых сокровищ сблизили жильцов коммунальной квартиры? Чаще всего это происходит с точностью до наоборот. Василиса поглядела на настоящий гламур, вспомнила о Руслане и надела платье.
Торжественная часть юбилея уже началась, когда Руслан с Василисой прибыли в ресторан и стали пробираться к столикам. Услужливый администратор, как отметила профессиональным взглядом Василиса, довольно быстро нашел их места и посадил пару недалеко от юбиляра. Господин Плюхин оказался маленьким, плюгавеньким мужичком с непомерными амбициями и пивным животиком. Ничего такого, что говорило бы о владении корпорацией, в его непримечательной внешности не было. Разве что колючий недружелюбный взгляд, которым он удостаивал окружающих. Василиса непроизвольно сжалась под этими колкими, словно иголки кактуса, глазками, но заставила себя улыбнуться и поздравить господина Плюхина. В принципе ей пришлось только поддакивать, основную часть поздравлений взял на себя ее кавалер. Руслан представился благодарным клиентом, и Василиса испугалась. На самом деле это было не так! Она поискала глазами Евгения Хлестакова, но того нигде не было видно. Руслан перехватил ее испуганный взгляд и прошептал, что Хлестакова на юбилее не будет. Подмигнув немного струхнувшей девушке, он принялся разговаривать с сидевшей рядом с другой стороны пожилой облезлой дамой, увешанной драгоценностями, как новогодняя елка. Василиса поняла, что сыщик делает здесь свое дело, ей же оставалось быть у него на подхвате.
– Пардон, мамзель, – услышала она заплетающийся местами мужской баритон. – Я могу попросить вас о помощи?
Василиса повернулась и обнаружила, что рядом с ней за столом появился расфуфыренный тип с красными глазами. Она натянуто улыбнулась и молча кивнула.
– Я, пардон, тамада, – признался красноглазый тип. – Только что, сегодня, я похоронил, можно сказать, дорогого человека, ик…
– Что вы говорите?! – воскликнула Василиса. Бедолага, как должно быть тяжко ему на этом торжестве, где все радуются жизни, после похорон. – Дорогого человека?!
– Да, – бесконтрольно мотнул головой красноглазый, – очень дорогого. За него так хорошо заплатили! Пардон, мамзель…
– Вы что, киллер? – не поняла Василиса и на всякий случай отодвинула свой стул подальше от красноглазого.
– Я тамада, – повторил тот, хватаясь за фужер с шампанским. – Я должен говорить тост во здравие усопшего. Тьфу! В честь юбиляра. Вот видите, мамзель, мне нужна ваша помощь. Я путаю похороны с юбилеем. – Он вдохнул в себя побольше воздуха, вскочил со стула и заорал: – Лей шампанское, лей, мы пришли на юбилей! Славься, Слава, славься, друг! Лучше нет тебя вокруг! – Красноглазый подмигнул Василисе. Она улыбнулась ему в ответ.
Плюхину понравилась речь тамады, он гордо поднялся, все зааплодировали, тоже поднялись, выпили стоя…
– Да упокоится твоя душа с миром! – заорал тамада, вытирая набежавшую слезу после выпитого фужера шампанского. Василиса схватилась за голову, но ее нога сориентировалась быстрее мозгов, и шпилька пронзила ступню тамады. – А! – заорал красноглазый и исправился. – Да не успокоится твоя душа в этом мире! Живи, твори и процветай, счастливей делай ты наш край! – Красноглазый благодарно поглядел на Василису. Она закатила глаза к потолку, поняв, что попала в западню своего характера, из-за которого ни за что не бросит нуждающегося в помощи тамаду.