Страсти по Марии
Шрифт:
На следующий день, когда, отлично выспавшись, Мария быстрым шагом выходила из гостиницы, она ощутимо задела плечом мужчину, намеревавшегося войти. Тот вскрикнул от боли и не удержался от возмущенной реплики:
– Что за растяпа! Смотреть нужно!
Тот, кого Мария нечаянно задела, был одет со сдержанной элегантностью, выдававшей благородное происхождение, и герцогиня, раздосадованная нелепым происшествием, попыталась извиниться:
– Примите, мсье, мое искреннее сожаление! Я это сделал неумышленно…
– Не хватало еще этого!
И вдруг оба смолкли, вглядываясь друг в друга и застыв от удивления.
– Бог
– Арамис! Что вы тут делаете?
Он взял ее за руку и увлек за собой в тень деревьев, растущих вдоль прогулочной дорожки на берегу Адура.
– Об этом нужно прежде спросить вас. А я прибыл сюда, чтобы вылечить полученную из мушкета в Пикардии рану.
– Далековато, однако, вы забрались…
– Вы забыли, я ведь из здешних мест. Мои владения рядом с Олороном, не более двадцати лье, один птичий перелет. Вот я и приехал сюда, со своей раной я не мог больше держать в руках шпагу. Но в этом я вижу Божий знак и, как только поправлюсь, тут же воссоединюсь с церковью. Но говорим мы обо мне, в то время как вопрос в вас. Мне известно о вашей ссылке, мадам.
– На этот раз все гораздо хуже. Королева дала мне знать, чтобы я немедленно бежала. Вот почему весь этот маскарад.
– Вам он к лицу! Конечно, этот наряд не сравняется с вашими роскошными туалетами, но тем не менее очень мило! Вы – самый красивый юноша из всех, кого я видел! Вы не представляете, насколько я счастлив встрече с вами, я так часто думал о вас! Особенно после нашего приключения с освобождением бедняги Мальвиля…
– Вам о нем что-нибудь известно? – спросила Мария, сразу посерьезнев. – Он сбежал из Лезиньи, никого не предупредив.
– Знаю. Он поступил таким образом с единственной целью: уберечь тех, кто с ним жил. В частности, этого загадочного Базилио. И отчасти по моему совету. Когда люди ничего не знают, они не могут и ответить на вопросы. Я его забрал, получив от него письмо, так что увез его не кто иной, как я…
– И куда же вы направились?
– К господину де Тревилю, который не был согласен с его приговором. И поскольку Мальвиль не мог сидеть взаперти где бы то ни было, в том числе и в вашем доме, желал и дальше драться за короля…
– За короля, который собирался отправить его на эшафот? Вот упрямая голова!
– Если хотите… Таков он есть, и ничто его не изменит. Наш капитан взял его под вымышленным именем, теперь он, должно быть, где-то недалеко от Шево-Лежер под началом маршала де Шатийона идет в атаку против испанцев…
– Другими словами, он снова ищет смерти? – едва слышно проговорила Мария, охваченная грустью. – Видите ли, друг мой, порой, чтобы узнать, насколько тебе дорог тот или иной человек, нужно представить себе, что ты с ним никогда больше не увидишься. Я очень любила Габриэля!
– Какой счастливчик! Но почему вы говорите о нем, будто его уж нет? Вы с ним больше не увидитесь?
– Там, куда я еду? Это очень бы меня удивило. Я же направляюсь в Испанию, дорогой Арамис, и не ведаю, когда смогу вернуться, да и смогу ли вообще. Сейчас мне нужно подыскать проводника, который смог бы провести меня через горы. Надежного проводника, если это возможно, чтобы он не перерезал мне горло на первом же перевале.
– И где же вы намереваетесь
Мария ответила безвольным жестом, который выдавал ее усталость.
– Я не знаю. Может, на постоялом дворе…
– Отчего же не на площади? Позвольте этим мне заняться?
– С превеликим удовольствием! Вы снимете с меня такую обузу!
– Почту за честь служить вам! А теперь приглашаю вас на обед. Сразу после него я и займусь поиском.
Так и сделали. Перан не смог скрыть сдержанной радости по поводу их встречи. Бравому бретонцу все эти южане, среди которых ему теперь приходилось вертеться, не внушали никакого доверия. То ли дело Арамис: они вместе участвовали в баталии. Как только тот взялся за их нынешнее дело, опасения Перана тут же улетучились.
Бывший мушкетер пропал до вечера, но вернулся довольный: нашел одного баска, который, женившись на девушке из Кампана, хотел купить немного земли и за пару сотен пистолей был готов благополучно довести путников куда нужно.
Добрую весть отметили за ужином и приготовили все необходимое на завтрашний день. Чтобы ни у кого не вызывать подозрений, герцогиня должна была уезжать утром, по возвращении Мальбати. Ему Мария намеревалась сказать, что, подумав, все же решила отдать предпочтение водам в Бареже, куда, мол, и отбывает. Она знала, что тот последует за ней, продолжая верить басне о ее ране. Только вместо того, чтобы ехать указанным путем, она свернет к верховьям Адура сразу же после того, как будет уверена, что Мальбати ее не видит. Арамис догонит ее вместе с проводником уже в горах, в условленном месте. После чего все разошлись по своим комнатам: та, что принадлежала Марии, находилась рядом с комнатой будущего аббата, и на пороге Мария задержала его, чтобы увериться, что правильно поняла его красноречивые взгляды во время ужина…
– Насколько мне известно, мой милый Арамис, вы пока что не рукоположены? – прошептала она, почти касаясь губами его волос, когда тот весьма выразительно целовал ее руку.
– Нет… Но и тогда мои чувства к вам не изменятся… То, что я давно испытываю к вам… это…
– Остается признать, увы, что многое утрачено. Однако можно, пока не поздно, исправить эту досадную ошибку, – добавила она, увлекая его за собой.
В следующее мгновение Мария была в его объятиях.
То была столь прелестная ночь, что Мария не могла забыть ее никогда. Она узнала пылкость и сладость неизвестных ей прежде вычурных приемов. Для Анри д'Арамиса она была последней женщиной перед принятием обета безбрачия, и он, так любивший женщин и столь желавший именно эту женщину, со всей своей нежностью, со всем своим умением творил с ней нечто невообразимое.
– Вы мое прощание с моей молодостью, – сказал он Марии, уходя от нее на рассвете.
Тронутая до глубины души и чуть не плача, она только спрашивала:
– Зачем вы это делаете? Вы еще так молоды!
– Возраст делу не помеха! На призывы Господа откликаться нужно во всякое время. Ему тоже нужны слуги, полные сил, а хилые старики – слишком скудный подарок. Поверьте, вы будете для меня самым дорогим воспоминанием!
И он вышел бесшумно, словно кошка. Мария уже не уснула, ей хотелось запомнить каждую из минут, что довелось прожить и прочувствовать этой ночью…