Страсти по Высоцкому
Шрифт:
— В фильме «Двадцать лет спустя» история повторилась?
— В этой картине все актеры были уже мэтрами. Каждый из них предлагал что-то свое. Может, поэтому, как сказал тот же Смехов, и картина получилась хуже. Я слишком многих слушался. Хотя продолжение снимать не хотел, поддался уговорам Боярского. Я его бесконечно люблю, и сделал все это для него. Для меня самого съемки были просто мукой: рухнули все финансы, началась как раз перестроечная ломка. От всех «мушкетерских» продолжений я получил только тиреотоксикоз и инфаркт.
А «Трех мушкетеров»
— На «Трех мушкетерах» случился какой-то жуткий скандал с композитором Александром Градским? Он же был заявлен первоначально как главный музыкант картины?
— Да, музыку он написал, но не отдал. Я ее слушал — просто замечательная! Но когда Саша узнал, что я возвращаю в фильм песню Максима Дунаевского «Пора, пора, порадуемся…», сказал: «Либо не вставляй Дунаевского, либо я не дам музыку». Максима я не мог не оставить. Градский не отдал ни деньги, ни музыку.
— С юридической точки зрения он оказался прав?
— С юридической — нет, с моральной — да. Поэтому деньги мы с него не выжимали, кстати, огромную по тому времени сумму — 80 тысяч рублей, — а просто списали.
— Вышла ваша книжка под названием «За кадром». В ней столько интимных подробностей про народных кумиров! Но, пожалуй, больше всего меня поразило, что Майя Плисецкая так умело поет матерные частушки.
— Да, она большая мастерица этого дела. Нежная, красивая женщина с тонкой шейкой. Очень простой и ясный человек. У нее все органично. Дарю вам одну частушечку, которую мне по секрету напели Наталья Рыженко и Виктор Сморнов, ставившие вместе с Плисецкой в Большом театре «Анну Каренину»:
Приезжай ко мне на БАМ С чемоданом кожаным, А уедешь ты отсюда С х…м отмороженным.— В вашем фильме «Сезон чудес» играла Алла Пугачева…
— Пугачева работала с удовольствием. Выпивки, конечно, случались, я ж тоже алкоголик. В общем, была нормальная человеческая жизнь. Про Аллу когда-то гениально сказал покойный Леня Дербенев: она, как неуправляемая молния — когда и куда ударит, никто не знает. Пугачева — человек очень сложный. Но вся эта сложность в меру ее же таланта. Алла всегда умела потрясающе выбивать из композиторов самобытные мелодии и создавать из них так называемые шлягеры. Как и вся страна, я был Аллой «травмирован», влюблен в нее. Славу богу, это прошло…
— У вас не было желания продолжить сотрудничество?
— Знаешь, я вовсе не романтик. А нормальный человек. Порой Алла напоминала мне мужчину, потому что идет только вперед. Для женщины это не совсем органично. Она ведь пела за кадром в моей картине «Выше радуги». Скажу по секрету, у меня на Киркорова давно лежит потрясающий сценарий. Совсем недавно посылал им. Но мне не ответили. Раз не откликнулись, значит, не зацепило. Правда, где-то читал,
Георгий Эмильевич в строю: только что закончил съемки продолжения своих мушкетеров. Идет озвучание фильма. Здоровья Вам и удачи, маэстро!
Зураб Церетели
«Я ВЕРНУЛ ДОЛГ ВЫСОЦКОГО ЕГО СЫНОВЬЯМ»
На встречу с художником я шел, как на Голгофу. Хотя знал о нем практически все. Неразгаданной оставалась самая главная тайна: что это за удивительный человек, вместивший в себя столько противоречий, связанных с его творчеством? С одной стороны, Церетели — обласканный властью художник, с другой — странная, даже одиозная личность, которую за что только не ругают. В том большом разговоре я задал ему всего пару вопросов о Высоцком. Очень хотелось услышать прямые ответы маэстро о тех давних событиях. Печатаю их полностью. Но не удержусь и от показа его ответов и на другие вопросы. Впрямую они не отвечают теме книги. Но уж больно интересно было пообщаться с таким человеком.
Интервью я так нигде и не опубликовал…
— Правда ли, что вы устаивали свадьбу Владимиру Высоцкому?
— Володя как-то собрал друзей в скромной московской квартире. Выпить за свою новую любовь и красавицу-жену Марину Влади. И как-то все грустно получилось, бледновато. Володя затосковал. Я предложил справить свадьбу на моей родине, в Грузии. Уж там мы развернулись. Сказка просто!
— А что за история с долгом Высоцкого?
— После смерти Высоцкого ко мне пришли люди с деньгами от Марины. Хотели вернуть Володин долг. Дело давнее. Я сказал: «Отдайте все его детям!» Вот и вся история.
— Что вас связывало с фактически опальным Высоцким?
— Мы были молоды, красивы, авантюрны. Жили нараспашку, на полную катушку. В Володе была какая-то твердая уверенность в завтрашнем дне, в своей правоте. Он знал, что хотел сказать и оставить после себя людям. То, чего многим тогда не хватало. Хотя по жизни он шел очень трудным путем. Тем не менее звал, вел других за собой. И только вперед. Это касается творчества. В быту он часто бывал неустроен, необласкан, неухожен. К сожалению.
Володя был неконфликтным человеком. Скорее, нежным, доверчивым, обаятельным, покладистым, внимательным. Но только с теми, кого хорошо знал, кому доверял. Нам с ним вместе было очень легко и просто. Я хорошо чувствовал этого ранимого человека.
Сегодня все хотят знать о художнике все. Так не бывает. Порой сам не могу понять, откуда во мне что появляется. Душа человеческая — загадка. Искусство художника можно и не любить. Ведь стиль это человек! Я сам не могу назвать свои любимые работы.