Страсти вокруг короны
Шрифт:
– Хорошая посадочная площадка вашему приятелю подвернулась, - заметил, поморщившись, канцлер, обращаясь к Диего.
– Ему полезно временами встряхнуть свой жирок, - отмахнулся в ответ инквизитор.
– Да и, похоже, сейчас всё закончится.
И действительно. Тролль сделал огромный прыжок и, видимо не рассчитав расстояния, опустился ногами на край стола. Маркиз же, ещё во время прыжка противника, успел скатиться со стола, и огромный дубовый стол от опустившегося на его край тролля, взвился в воздух, и припечатал своей тяжестью распластавшегося на полу шахматиста.
Пабло кряхтя встал, и хромая подошёл к столу, под которым
– В следующий раз, когда соберётесь меня назвать толстым жирдяем, для начала сто раз обдумайте это, сеньор Говард.
– Хлосо, я пуфту имефть эфто ф фиту, - прошепелявил, отходя в сторону тролль.
– Господа, - громко проговорил канцлер, - всё окончено! Конфликт улажен! Можете проходить в тронный зал. Через несколько минут начнётся праздничный бал, посвящённый нашим новым - королю и королеве.
– А затем подошёл к потирающему бока Пабло, и быстро зашептал: - Ваше сиятельство, вам бы не мешало объясниться вашей королеве в своих чувствах.
– Типа там, высокие слова, тра -ля-ля, ути-пути, я вас люблю, и жить без вас не могу?
– засмеялся Пабло, поглядывая на Всеславу.
– Так я уже ей все, что нужно сказал, когда стоял там, возле её ложи над мёртвой Урракой. Я слышал её движения, шелест её платья. Она была рядом и слышала мои слова. На свой острый слух, я пока не жалуюсь. Так что я знал, кому даю ту клятву в верности. Да и парой слов мы с ней всё же перекинулись. А высокие слова...
– Пабло отмахнулся от снующего вокруг него Диего, пытающегося осмотреть его раны, которые ему всё ни как не удавалось подлечить до этого момента.
– Вспомните канцлер историю про трёх девиц, прявших поздно вечерком. Одно лишь обещание, данное обычной девушкой в пустоту, родить царю сына, сделало её царицей. И никаких вам муси-пуси. А я обещал своей королеве море приключений, и я своё слово сдержу! И первое, что сделаю, - он подошёл к белокурой королеве, и изящно поклонившись, поцеловал её руку, - подарю тебе Всеслава, вот этот фрегат. Диего, завязывай ты уже меня мазать, лучше дай сигнал. На мне и так всё как на собаке заживёт.
– Да знаю я, - буркнул тот в ответ, - но ведь надо сделать вид, что я о тебе хоть чуточку переживаю, толстый обжора.
А затем, достав из своей сумки ракетницу, он направил её вверх и дёрнул за шнур. В воздух взмыла ракета, и на дворцовую площадь, опустился белоснежный эфирный фрегат, с алыми парусами.
– Этот фрегат, пока ещё не имеет названия. Позволь мне Всеслава...
– Пабло нахмурился,- Дать ему название самому.
Девушка улыбнулась и кивнула в знак согласия. Пабло наклонился к уху Диего и что-то прошептал. Инквизитор грустно посмотрел на своего напарника, и сказал только одно слово: - Одобряю!
Он отошёл к фрегату, чтобы наколдовать новое название у него на бортах, а в этот момент к канцлеру подбежал посыльный гвардеец, и что-то прошептал.
– У нас неприятности, - нахмурился канцлер.
– Весь боевой эфирный флот Большого Альбиона завис над столицей, и адмирал Никсон, командующий флотом, требует нас принять условия капитуляции о сдачи, иначе нам грозит война.
– И это всё?
– усмехнулся Пабло.
– Ещё требует прислать ему ваши обе головы, - канцлер посмотрел на Пабло, а затем на колдующего возле фрегата Диего.
– Слышишь, монах, Альбион требует наши головы.
–
– Ну что, - Пабло с лёгким поклоном подал руку своей королеве, - я обещал тебе Всеслава весёлые и опасные приключения. Как видишь, они себя не заставили ждать. Не успели мы нацепить на себя короны, а они тут как тут. Вздуем этих надувшихся от спеси индюков. Канцлер, добро пожаловать на борт фрегата. Да не переживайте вы так, выкрутимся. Я уже всё продумал. А гости пусть выселяться, незачем поднимать паники...
...Всеслава в своём боевом одеянии была великолепна. Плетёная кольчуга до колен, остроконечный шлем, меч в правой руке. Её стройные соблазнительные ножки, сейчас были скрыты под красными штанами, заправленными в сафьяновые сапожки. Её точёная фигурка излучала не только красоту её стана, но и силу бойца, знающего своё дело.
– Прекрасная у вас королева, маркиз. Красивая и, грозная, - проговорил канцлер, проследив за взглядом Пабло.
– Главное чтобы эта, грозная, красотка по обычаям своей страны, не встречала меня со скалкой, когда я буду припол...приходить домой на бровях после попойки - вроде так говорят у неё на родине. И ещё, - Пабло с усмешкой во взгляде, строго добавил, - Я король, канцлер, КОРОЛЬ! Не забывайте, что я теперь Моё Величество. И к тому же вдвойне, - поднял вверх указательный палец Пабло.
– Не понял?!
– Король Легурии Адолфо умер, а по наследству корона Легурии переходит к Пабло, - разъяснил, ухмыляясь, Диего.
– Ну, нет у Адолфо других родственников!
– А кем же приходится Адолфо, Его Величеству, - кивнул в сторону Пабло канцлер.
– Он его дядя, по матери, - спокойно ответил Диего.
– А почему я об этом не знал, - удивлённо уставился канцлер на Пабло.
– Как говориться, - весело засмеялся Пабло, - есть многое на свете друг Горацио, чего неведомо тебе и вашим мудрецам!
К этому моменту ледяной Синий эфирный ветер расправил алые паруса трёхмачтового белоснежного фрегата "Уррака", и тридцати пушечный боевой корабль развернулся для атаки, на флот Большого Альбиона - состоящий из двадцати линейных кораблей заполненных вражеским десантом. За "Урракой" в боевом построении завис готовый к бою, объединённый флот, короля Гомеса Морильо - Ушастого, состоящий из двадцати фрегатов и десяти линкоров.
– Преимущество так себе, - поморщился Пабло, - но...
Два месяца опосля.
– Ну, нам и досталось, - ворчал полупьяный Диего, потягивая мелкими глотками вино.
– И зачем тебя понесло после этой чёртовой войны, ещё охотится на этого заносчивого адмирала? Всё равно Большой Альбион был уже наш. У Никсона ведь только и остался один линкор. Пусть бы уматывал себе. Эфир большой, место бы всем хватило.
– Ага, - Пабло развалился напротив инквизитора в мягком кресле, стоящим в капитанской каюте, возле накрытого стола, и лениво грыз куриную ножку, - эфир большой, но как ты заметил, адмирал заносчив. А это значит, что он так просто бы не успокоился, и принялся бы крутить против меня интриги. А оно мне надо? Да к тому же он прихватил с собой всю казну Альбиона. А это немалые богатства.