Страстная бунтарка

Маккей Эмили

Прежде чем Джонатан успел ответить, она взяла одну из сумок и направилась к двери. Наверное, это разумное решение. Ни один из них пока не готов к ужину при свечах.

Три часа спустя она все еще не вернулась. Тогда он сел за стол и поел в одиночестве, читая свежие новости в Интернете с экрана своего ноутбука. Затем он выключил его и пошел искать Уэнди.

Он нашел ее наверху в комнате для гостей, которую переоборудовали в детскую. Дверь была открыта. Прислонившись плечом к дверному косяку, он какое-то время просто стоял и смотрел внутрь. Стены комнаты

покрашены в бледно-розовый цвет. На них изображены кролики в зеленой траве и бабочки над ними. В углу стоит белая колыбель, украшенная бабочками и цветами из ткани. В ответ на его критику декоратор заверила его, что такая обстановка просто идеальна для маленькой девочки. Сегодня Джонатана не раздражали все эти бабочки. Его внимание было полностью приковано к женщине, сидящей в углу в кресле-качалке со спящим ребенком на руках.

Вместо свадебного платья на Уэнди были джинсы и белая футболка. Ее глаза были закрыты, голова слегка откинута. Только еле заметные движения ее ноги, заставляющие кресло покачиваться, говорили о том, что она не спит.

Джонатан прокашлялся, чтобы дать ей знать, что он здесь.

Она подняла голову и осторожно выпрямилась в кресле, чтобы не разбудить Пейтон.

— Как долго ты здесь стоишь?

— Только что пришел.

Уэнди посмотрела на спящую малышку. Та пошевелилась, но не проснулась.

— Думаю, мне следовало бы положить ее в колыбель, — прошептала она, — но я не хочу этого делать. Если она снова проснется...

Судя по темным кругам под глазами Уэнди, Пейтон не самый спокойный ребенок. Это неудивительно, учитывая то, что в ее коротенькой жизни произошло столько изменений.

— Если она проснется, я возьму ее, а ты пойдешь ужинать, — неожиданно для самого себя сказал Джонатан.

Уэнди покачала головой:

— Я не могу тебя об этом просить. Мы не настоящие муж и жена.

— Возможно, но я готов тебе помочь. Со мной ничего не случится, если я посплю на несколько часов меньше, чем обычно. А вот тебе крепкий продолжительный сон пойдет на пользу.

— Если она ночью захочет есть...

— Я дам ей бутылочку.

Уэнди посмотрела на него с недоверием.

— Я видел, как ты готовила смесь. Я понял, как это делать, — добавил он.

— Но...

— Уэнди, я из многодетной семьи. Нас у родителей было пятеро. До того как я окончил школу, у меня уже было двое племянников и племянница. Так что Пейтон не будет первым ребенком, которого я когда-либо кормил.

— О. — Немного помедлив, она поднялась, подошла к колыбели и положила в нее Пейтон. Все ее движения были осторожными. Она еще некоторое время держала ладонь поверх одеяльца, которым укрыла малышку, прежде чем отойти.

Остановившись у двери, она достала из кармана радионяню и включила ее, словно боясь, что Пейтон может расплакаться в любую секунду, а она ее не услышит. Когда она поднесла трубку к уху, Джонатан не удержался от смеха.

Уэнди посмотрела на него с раздражением:

— Что?

— Ты будешь находиться в соседней комнате и услышишь без прибора, если

она заплачет. — Он забрал у нее трубку, прежде чем она успела возразить. — Эта штука тебе сегодня не понадобится.

— Я, правда, ничего не имею против того, чтобы остаться здесь с ней.

— Разговор окончен.

Уэнди открыла рот, затем снова закрыла, и ее губы растянулись в улыбке.

— Как я могла забыть, что ты любишь разговаривать командным тоном и твои приказы не обсуждаются?

— Неужели я сейчас говорил с тобой командным тоном?

Она криво усмехнулась:

— Не притворяйся, будто сам этого не понимаешь. — Выйдя в коридор, она сделала пару шагов в сторону комнаты для гостей, которую выбрала для себя, затем остановилась: — Ты же знаешь, что не обязан этого делать.

— Уэнди, давай не будем снова обсуждать мои мотивы.

Развернувшись, она сократила расстояние между ними и тихо произнесла:

— Нет, я имею в виду не свадьбу, а все это. — Она кивком указала ему на дверь, за которой спала Пейтон. — Детскую, колыбельную, кресло-качалку.

— Это пустяки.

Уэнди подняла бровь:

— Так же как двадцать процентов? Вряд ли ты сам рисовал по ночам всех этих бабочек. Ты нанял декоратора, и он обустроил детскую меньше чем за неделю. Уверена, это обошлось тебе в кругленькую сумму.

— Китти говорила, что для ребенка у тебя в квартире была только колыбель.

Она дразняще улыбнулась:

— И ты понял, что этого недостаточно. Ведь ты у нас эксперт во всем, что касается маленьких детей.

Вдруг ему пришло в голову, что это их первая брачная ночь. Что если бы за стеной не спал ребенок, он бы стянул с Уэнди футболку, джинсы и все остальное.

Но, разумеется, если бы не было Пейтон, то свадьбы, а тем более брачной ночи тоже не было бы.

Неожиданно она подняла руку, положила ему на щеку и посмотрела на него с нежностью:

— Спасибо тебе за то, что ты так хорошо о нас заботишься.

На мгновение его здравый смысл отключился. Он не мог вспомнить, почему им не следует друг к другу прикасаться. Все, что он знал, — это то, что безумно ее хочет. Что она нужна ему не только в его постели, но и в его доме. В его жизни. Он хочет, чтобы она видела в нем порядочного мужчину, который заслуживает иметь рядом такую женщину, как она.

Чтобы устоять перед соблазном и не продолжить ее в этом убеждать, он взял ее руку и убрал со своего лица, затем, сделав шаг назад, произнес командным тоном:

— Тебе следует лечь в постель и хорошенько выспаться.

Уэнди приложила пальцы к виску:

— Слушаюсь, босс.

Уэнди была уверена в том, что не сможет заснуть. Что будет прислушиваться к каждому звуку, доносящемуся из комнаты Пейтон, и думать о своем разговоре с Джонатаном в коридоре. Но, вопреки всем своим опасениям, она отключилась сразу, как только ее голова коснулась подушки, и проснулась через десять часов в комнате, наполненной ярким солнечным светом. Она чувствовала себя бодрой и полной сил.