Страстная невеста для ненасытного Дракона

Фрес Константин

Клэр было не по себе.

Она никак не могла привыкнуть к мысли, что Данкан сделал ей предложение — и что ему не терпится назвать ее своей женой и ввести в свою семью так, как это делали его предки на протяжении многих сотен лет. Она давно жила с мыслью, что из-за своей странной болезни на всю свою жизнь останется одинокой. Клеймо порченой, юродивой, которым она сама себя наградила, жгло ее душу всю ее жизнь. И вдруг…

Поглядывая на возбужденного, радостного Данкана, Клэр чувствовала, что просто падает в пропасть, в неизвестность, и будущее страшило ее как никогда. Больше мыслей о гнетущем одиночестве,

больше страха за свою жизнь ее теперь пугала перспектива потерять Данкана.

Он ведь не видел ее приступа. Он не представляет себе, что это такое. Он не знает, как отвратительно она выглядит а момента своей болезни. А если увидит? Если почувствует к ней омерзение? Клэр прижимала ладони к пылающими щекам, на глаза ее наворачивались слезы. Этих "если" с каждым мигом становилось все больше, и Клэр понимала, что с самого начала надо было отказаться, отступить, как всегда небрежно и насмешливо бросив: "Свадьба? Зачем это пирату?". Но она не смогла; что-то внутри нее дрогнуло, проклятая надежда, хрупкий маленький огонек, оказалась сильнее голоса разума, и Клэр сказала "да". Прошептала, выдохнула тихо, нежнее сонного вздоха, но он расслышал и выпил с поцелуем ее согласие. Проклятая, глупая надежда! Она вцепилась своими хрупкими ручками за эту соломинку, за призрачную тень невозможного, невероятного счастья, и Клэр не нашла в себе сил победить это смешное, недопустимое чувство! Надежда и вера…

Данкан сказал, что вылечит ее. В его голосе было столько уверенности и любви, что Клэр поверила ему. Он сделает это. Он сможет. Чтобы боль больше не терзала ее тело и не ломала ее душу, превращая в безумного зверя. Данкан все исправит. Если бы не боль, если бы не страх Клэр и не отчаяние в ее глазах, когда она говорила о своем недуге, Данкан оставил бы все, как есть. Ее болезнь ведь не напоминала о себе, когда они были вместе?

Он, избалованный и пресыщенный женским вниманием, не считал ее юродивой; странно. Его влечение к ней было сильнее гласа разума. Сильнее всего на свете. И потому, даже ценой задержки в пути — им пришлось немного изменить маршрут, чтобы попасть на тот остров, с которого доносился влекущий Данкана аромат, — он решил провести ритуал.

— Что-нибудь нужно? — робко спросила Клэр. — Как я должна… Подготовиться?

Она указала на свои сапоги, на свой привычный пиратский костюм, к которому привыкла и носила его так, словно он был ее второй кожей.

Данкан с нежностью смотрел в лицо своей невесты, такое непривычно кроткое и даже чуточку напуганное, и улыбка трогала его губы.

— От тебя нужно только одно — любить меня, — серьезно ответил он. — Это правда. Если ты не любишь меня… Если в своем сердце ты не хочешь этого, страстоцвет не поможет. Он не сможет разжечь в твоем теле страсть. И это будет самым верным отказом.

— Ох, нет, что ты!

Клэр бросилась ему на шею, приникла всем телом, зажмурилась, чтобы скрыть свой страх.

— Я хочу этого больше всего на свете! — прошептала она. — И больше всего на свете боюсь, что этого расхочешь ты…

— Глупая, — серьезно, с ноткой горькой нежности произнес Данкан, целуя ее в макушку, в гладкие волосы, пахнущие морем. — Я не затевал бы всего этого, если б всего лишь сомневался. Если б я не хотел этого — я бы не почуял страстоцвет. Многие годы я жил, не ощущая этого аромата.

Сейчас же все иначе. Страстоцвет сказал мне, что мое чувство настоящее. Ты — моя. Я не захочу больше никого и никогда.

— Ты правда выгнал всех… Всех девушек с корабля? — шепнула Клэр, и Данкан тихо рассмеялся, услышав в ее голосе нотки ревности.

— Правда, — шепнул он. — Разве ты не заметила — я все свое время провожу с тобой? Никто, кроме тебя, не касается меня. Не расчесывает волос. Не полирует ногтей; от меня даже не пахнет никем, кроме тебя. Ветер вымыл из моей одежды все чужие запахи.

Клэр ничего не ответила на это; лишь сильнее прижалась к нему, едва переводя дух от нахлынувшего на нее счастья.

— Я хочу платье, — сказала она вдруг застенчиво. — Может, это и не обязательно, но и для меня это будет особенный день. Я хочу быть красивой.

— Ты красивая, — совершенно искренне ответил Данкан, обнимая прильнувшую к нему Клэр, но та капризно наморщила нос.

— В штанах и рубашке, — веско произнесла она, — я хожу каждый день. Но хотя бы единожды… Могу же я надеть платье? Если б мой корабль не сгорел, — в ее голосе послышалась знакомая Данкану язвительность, — я б отыскала среди своих запасов то, из чего можно смастерить приличный свадебный костюм. А у тебя, я смотрю, все забито твоими шелковыми халатами? Интересно, кто будет проводить церемонию? Он не спутает, где жених, а где невеста?

Данкан задумчиво поскреб в затылке:

— Церемонию буду проводить я сам, — парировал он. — И я точно не спутаю. Но если тебе это необходимо… Можно и у меня поискать.

* * *

Разумеется, ничего подходящего и более-менее похожего на платье у Данкана не отыскалось. Девицы, которых он изгнал, все свои пожитки унесли с собой, да Клэр и не надела бы ни единой вещи, принадлежащей другой женщине. Она чуть не плакала, чего с ней давно уже не случалось, а Данкан смеялся и говорил, что без платья все пройдет даже намного лучше и быстрее. И Клэр даже не вспомнит, что хотела надеть что-то особенное. Но девушка оставалась непреклонна.

— Тогда придется посетить и соседний остров, — недовольный промедлением, ответил Данкан. — Там есть поселение. Что-нибудь купим у них. Говорят, они хорошие ловцы жемчуга. Их женщины выходят замуж в ожерельях из жемчужин, которые им дарят их женихи. Я видел одно такое; его можно десять раз обмотать вокруг шеи, но все равно будет свисать до самой земли.

Эти разговоры немного успокоили Клэр; берег, к которому так стремился Данкан, появился вдали, и оба они, тесно обнявшись и обмениваясь поцелуями, смотрели на приближающуюся землю, которая обещала подарить им счастье.

— Хочешь? — спрашивал Данкан, чуть касаясь губ Клэр своими губами, и девушка обнимала его крепче, отвечала на его поцелуй и на его недосказанный вопрос:

— Хочу…

Волнение снова возвратилось к девушке; но теперь уже по другому поводу.

— А как мы будем жить? — всполошились вдруг она. — Где и на что? Я совсем не знаю этого мира…

— Ну, уж найдем где жить, — усмехался Данкан. — Неужто я так похож на бездомного?

— Ах, ты же на службе у своего Повелителя…

— Да. Тебе придется забросить свою саблю, — произнес он. Глаза его смеялись. — Надеть красивое платье, стать важной дамой…