Страстная ночь в зоопарке
Шрифт:
– Тесто картонное, яблоки сыроваты, корицы пересыпали.
Затем отхлебнул кофе и резюмировал:
– Робуста. Намного дешевле арабики. Меня не обманешь. На что спорим, если я спрошу у маленькой пройдохи, откуда прибыл кофе, она соврет: «Из Эфиопии»? Милая, где вы закупаете кофе?
– У нас прямые поставки из Эфиопии, – не моргнув глазом, крикнула от бара официантка.
– Отлично, – потер руки Нуди, – вы заслуживаете упоминания в рейтинге «Самое гадкое кафе столетия».
Официантка молча ушла в подсобное помещение. Нуди методично покромсал
– Есть не советую, – бормотал он при этом.
– Безобидный пирог вызвал у тебя приступ агрессии? – усмехнулась я.
– Нет, – ответил Нуди, – но если оставить его нетронутым, ангелок в фартуке занесет в наш счет два десерта, а потом подаст оставшийся после тебя целый ломтик другому посетителю, тот, естественно, тоже его оплатит. Ну, угадай, в чьем кармане окажутся лишние деньги, а? Вот черт!
Нуди полез за пузырьком с пилюлями.
– Болит? – сочувственно спросила я.
– Ощущение, словно я ежа проглотил, – скривился критик, – ничего, сейчас болеутоляющее подействует.
Уже войдя в «Шпикачку» и сказав гардеробщице «Меня ждет хозяин Азабеков», я испугалась: вдруг Григорий окажется подозрительным? Меня с пристрастием обыщет охрана, обнаружит камеру в брошке, вызовет полицию. Но ситуация развивалась непредсказуемым образом.
– Григория Михайловича нет в Бургштайне, – с подчеркнутой любезностью ответила крупная женщина в черном шерстяном платье.
– Вы уверены? – удивилась я. – Мне необходимо его увидеть.
Гардеробщица окинула меня оценивающим взглядом. Я удивилась: в ушах простой служащей сверкали крупные бриллиантовые серьги.
– Из России давно приехали?
Я постаралась убедительно сыграть навязанную мне роль:
– Уж и не помню когда.
– У вас к господину Азабекову дело? – не унималась дама.
На мой взгляд, служащая, выдающая номерки, демонстрировала неприличное любопытство, но, если я собралась сделать карьеру шпионки, нужно производить на окружающих хорошее впечатление, поэтому я вежливо ответила:
– Меня взяли сюда на работу!
Пенсионерка чуть привстала со стула.
– Да ну? Кем же?
– Посудомойкой! – гордо ответила я. – Господин Азабеков изучил мое резюме и остался доволен.
Гардеробщица моментально изменилась в лице:
– Больше моему сыну делать нечего, как про третий сорт думать! Гриша! Гриша! Иди сюда!
Темно-красная занавеска, прикрывавшая одну из стен, зашевелилась, из-за нее высунулся парень лет двадцати пяти.
– Да, бабушка?
– На кухне посудомойка нужна? – гневно поинтересовалась старуха.
– Да, бабушка, – смиренно подтвердил внук.
– Забирай! – приказала бабка. – А ты запомни, к нам через парадную дверь заходят приличные люди, которые за еду платят. Остальные пользуются служебной. Что, первый раз в ресторан устраиваешься?
– Всю трудовую биографию провела с губкой и мылом, – поспешила я заверить гарпию.
– Непохоже, – усомнилась старуха, – нагло приперлась, самого хозяина ей
– Да, бабушка, – заученно произнес паренек.
– Уведи хамку! И огласи ей правила поведения! Непременно! Пусть выучит! Я сама проверю! Где нашли эту дуру? – гневалась милая старушка.
– В Интернете, – рискнул сообщить внучок.
– В интернате? – поняла его на свой лад злюка. – В приюте для убогих?
Гриша умоляюще посмотрел на меня, я постаралась изобразить подобие улыбки.
– Пройдемте на кухню, – тихо сказал юноша и поманил меня рукой.
Но бабуля не намеревалась выпускать жертву из когтистых лап:
– Нет! Постойте!
Гриша послушно замер, а я поняла, что жизнь спецагента тяжела и опасна. Любая мелочь способна его выдать. Ну откуда я могла знать, что служащие ресторана не пользуются парадным входом? Хотя следовало догадаться. И Нуди хорош! Устроил целое представление с капучино и штруделем, прочитал лекцию про тростниковый сахар, велел обратиться к Григорию, но забыл упомянуть, что нанимает сотрудников не сам владелец, а его сын-тезка. Впрочем, и в этом случае требовалось подумать и понять: навряд ли хозяин занимается малоквалифицированным персоналом. Скорей всего он даже не знает, как зовут посудомоек.
– Скажи-ка мне… – начала старуха, но тут в холл вошла пара в шубах, и противная карга мигом превратилась в нежное безе со сливками: – Настенька! Валенька! Счастлива вас видеть!
Я прищурилась. Интересно, как хамка вычислила, кто есть кто? Манто у клиентов одинаковые, ростом они тоже не различаются, прически идентичные – длинные челки почти до носа.
– Добрый день, Вероника Григорьевна, – звонко сказала одна из дам.
Гриша настойчиво потянул меня за рукав куртки, я сделала два шага и оказалась в тесном длинном коридоре.
– Не обижайтесь на бабушку, – робко сказал юноша, – она не злая, просто привыкла всех под контролем держать.
– Ничего неприятного я не услышала, – угодливо ответила я, – абсолютно верное замечание насчет парадного входа, он для клиентов. Сама не пойму, почему не через черный вошла.
– Вас Виолеттой зовут? – уточнил Гриша.
– Верно, но лучше обращаться проще, Вилка, – представилась я.
– Здорово, – засмеялся Гриша. – Значит, так. Работаете сменами. Начинаете в три часа дня, заканчиваете с последним клиентом. Выходной берете, когда захотите. Предупредите меня вечером и можете утром не приходить.
– Отлично! – согласилась я.
– Оплата сдельная, – продолжал Гриша, – раз в семидневку. Наличкой, на руки. Без ведомости.
– Ага, – кивнула я.
– Вам выгодно, – заметил Гриша, – налоги платить не надо.
Я хотела сказать, что ресторану тоже неплохо: его бухгалтеру не приходится делать взносы в пенсионный, страховой или еще какой-нибудь там фонд, но промолчала.
– Можете приступить прямо сейчас, – сказал парень, – согласны?
– Вам не нужны документы? Санитарная книжка? Разрешение на работу в Бургштайне? – поразилась я.