Страстное желание
Шрифт:
Гейб замер, не понимая, как реагировать на объятия и на всю ситуацию в целом. В конце концов он ответно похлопал старика по спине. Судя по удовлетворенному вздоху Примо, ему это понравилось. Он освободил Гейба и сделал шаг назад.
— Наверное, ты не понимаешь, зачем я пришел, — начал Гейб.
На него смотрели золотистые глаза, точно такие же, как у него самого. Мудрые, добрые глаза, полные понимания и печали, радости и приятия.
— Благодарю тебя за это, даже если твой приход не связан с желанием познакомиться с твоим нонно [1] .
1
Дедушка (um.).
— Черт… —
— Все совсем не так, как ты ожидал?
Что же это такое? Патриарх Данте умеет читать мысли? Гейб поднял взгляд, решив быть честным:
— Не так.
— Ты думал… Приду, постараюсь быть вежливым со стариком. Задам свой вопрос. И уйду, не позволив ему овладеть моим сердцем и рассудком. — Указательный палец Примо прикоснулся сначала к груди Гейба, затем ко лбу. — Уже поздно. Я уже там. Как… — Он нахмурился. — Какое животное забирается туда, куда ему нельзя?
— Очевидно, ты.
Примо снова зашелся в хохоте. Чиркнув зажигалкой, поджег сигару.
— Мы не будем никому рассказывать о сигаре, ладно? Нонна [2] разорвет меня на части, если об этом узнает. И сразу доложит моему доктору.
Как он это допустил? Как к нему подобрался старик? Ведь он прав. Гейб собирался держать с ним дистанцию, задать проклятый вопрос и поскорее убежать. Но он заворожил его. То же самое сделал когда-то и его отец. Очаровал их мать, заставил ее забыть про защитные барьеры и оставил ее одну с детьми.
2
Бабушка (um.).
— Я не похож на него. — Он так и не понял, откуда пришли эти слова. Они вырвались, прежде чем Гейб осознал это.
Глубокая печаль отразилась на лице Примо.
— Нет, не похож, — мягко согласился он. — Так же как и Северо или Марко, Лаццаро и Николо. У вас всех есть моральные принципы, которых не было у него. Мне жаль, что он так поступил с тобой. И жаль, что я не нашел тебя раньше.
Не нашел раньше? Неужели больше никто из Данте не знает ни о нем, ни о Люсии? Не может быть. Но он не станет об этом спрашивать. Это бессмысленно.
— Это не важно. Я не хочу знать вас.
Пропустив мимо ушей последнюю фразу, Примо сказал:
— Но ты ведь здесь, не так ли?
Гейб поймал себя на том, что снова чешет середину ладони, и этот жест привлек внимание его деда, который загадочно улыбнулся.
— У меня есть вопрос.
Примо присел на край стола, пристально глядя на Гейба поверх клубов дыма. И улыбаясь. Широкой улыбкой Чеширского кота.
— Много вопросов, наверное.
— Только один.
— Хорошо. Спрашивай. А я постараюсь ответить.
— Недавно кое-что случилось. — Когда настал момент произнесения заготовленной фразы, Гейб внезапно осознал всю ее нелепость. — Кое-что… странное.
— Правда? Интересно. — Примо внимательно рассматривал тлеющий кончик сигары. — И то, что случилось недавно, полагаю, никак не связано с женщиной?
Гейб застыл.
— Сукин ты сын, — прошептал он. — Ты знаешь, о чем я?
— Знаю что?
Гейб начал измерять комнату нервными
— Ладно, что это еще за чертовщина? Я только коснулся ее и…
— И ты воспылал к ней. Твоя ладонь. Она чешется, и это не пройдет.
— Да! Да, черт подери. Именно это и случилось. Что это?
— Инферно, конечно. Разве Доминик никогда не рассказывал твоей матери?
— Он рассказывал сказку о том, что Данте чувствуют свои половинки при первом же прикосновении к ним.
— Это оно. Ты сам ответил на свой вопрос. Что-то еще?
— В смысле, что-то еще?! — Гейб был готов взорваться, разбивая последние куски ледяного самоконтроля. — Инферно? Ты шутишь? Это выдумка. Обычная сказка, которую кто-то рассказал нашей матери и которую обсуждали в обществе после скандальной любовной истории Марко. Его не существует.
— Поверь мне, внучок, существует. Инферно — не сказка. Если ты его проигнорируешь, у тебя начнутся проблемы.
Гейб прищурился:
— Объяснись.
— Ты коснулся женщины. — Голос Примо стал тише и еще мелодичней. — Ты почувствовал огонь инферно. Почувствовал щекотку в ладони и жар, которые никуда не уйдут. Потому что эта женщина — твоя половинка. Ты должен жениться на ней или быть готовым к последствиям, с которыми столкнулся твой отец, отказавшийся жениться на той, кого указало ему инферно.
— Какими последствиями? — спросил Гейб.
— Я говорил Доминику, что он должен жениться на твоей маме. Я предупреждал его, что нельзя отворачиваться от этой женщины. Но он считал, что может получить все: инферно и свою половинку, а еще Лауру с ее состоянием.
Примо хотел, чтобы их родители поженились? Нет. Нет. Ведь отец обвинял во всем Примо. Говорил, что он — против свадьбы.
— Я тебе не верю.
Примо пожал плечами:
— Можешь верить в то, что считаешь правильным, внук. Это ничего не изменит. Ты видел, к чему привел брак Доминика. Они так и не стали счастливыми. И так будет всегда из-за инферно. — Он молча смотрел на Гейба, убеждая его в серьезности своих слов. — Мы — особенные, Габриель. Данте — однолюбы. Мы должны следовать своей судьбе, жениться на предназначенной для нас женщине или быть готовыми страдать. А страдания всегда настигнут тебя, если ты не последуешь воле инферно. Твой отец убедился в этом сам.
Гейб наконец осознал значение слов дедушки. Кэт Мэллоу — его половинка. Черт, только не это.
— Я не Данте, — сказал он. Настойчиво. Или умоляюще? — Ко мне это не имеет никакого отношения. Я не допущу этого.
Глаза Примо затуманила печаль.
— Ты всегда был и будешь Данте.
— Ты ошибаешься. Я не похож на Доминика. Я отказываюсь быть таким, как он. Как кто-либо из вас. Я Моретти.
— Если бы это было так, ты бы не испытал инферно. Но это случилось. — Примо стряхнул пепел, подошел к внуку и сжал его плечо. — Я понимаю твою обиду на нас. Твое презрение. Но не считай, что Доминик — яркий представитель клана Данте. Он — Данте, несмотря на то, что сделал с Карой, Лаурой и всеми своими детьми. Но мы воспитывали его по-другому. А его выбор — это его выбор. И этот выбор есть теперь у тебя. Ты можешь прислушаться к моим словам или пойти по стопам своего отца, проигнорировав мой совет. Инферно настигнет тебя в любом случае.