Страстные бабульки (Дела семейные)

Саймон Нил Марвин

Ден: Трясло всю ночь. Не только меня — всю семью.

Эбби: Я же не могу за ней следить все время.

Ден: Служба спасения всех нас привезла в больницу.

Эбби: Я не могу себе представить, чего она может выкинуть в следующий раз.

Ден: Сальмонелла! Она продержала соус на кухонной стойке целый день!

Эбби: Нам, все- таки, нужно установить какие то правила.

Ден: Отец

на минуту, вообще, отключился; она почти убила его.

Эбби: Я не знаю, что происходит, с ней!

Ден: Им пришлось делать все, чтобы сердце заработало вновь.

Эбби: Она умеет рисковать.

Ден: Использовали такой ток, которым можно было бы осветить весь Манхеттан.

Эбби: Она делает это все, мне назло.

Ден: Возвратился к жизни, мужественно перенося дикие боли.

Эбби: Я не разрешу ей курить в этом доме.

Ден: Страшнее не придумаешь, чем моя мама, на кухне.

Эбби: Я, думаю, это бог наказывает меня.

Ден: Я чувствую себя, как Иов. (многострадальный человек)

Эбби: (повернулась, чтобы посмотреть на Дена) Я не знаю, что я сделала такого, чтобы заслужить такую мать.

Ден: (повернулся, чтобы посмотреть на Эббу) И я, тоже.

Свет гаснет. Появляются слайды.

Третья сцена

Несколько дней спустя: луч высвечивает Эббу, которая возится с посудой на кухне. Появляется Клавдия: в плотно прилегающих джинсах и белой майке, на которой Яркой краской написано: страсть моя жизнь! Эбби смотрит на нее, качает головой и, отворачивается.

Клавдия: Ну, ну, давай…говори.

Эбби: Что, говорить?

Клавдия: Что ты думаешь обо мне.

Эбби: Что я думаю?

Клавдия: Что она не посмеет выйти на улицу в таком виде.

Эбби: Ты же, не сделаешь этого, не так ли?

Клавдия: Более, вероятнее, что, да.

Эбби качает головой, подходит к Клавдии, с намерением прочитать нотацию, как вдруг, слышит знакомый запах.

Эбби: Мама (принюхиваясь) … это, [любые, очень дорогие духи]

Клавдия: Не правда ли, они — божественные?

Эбби: Это же, мои духи?

Клавдия: Я просто…

взяла взаймы.

Эбби: Как можно брать взаймы духи?

Клавдия: Чуть мазнула сюда, чуть сюда. Конечно же, надо было спросить, извини.

Эбби: Я не могу в это поверить.

Клавдия: Я поставила флакон на место, когда ты, куда то выбежала. (пауза) Лично я, не понимаю, почему, мы не можем поделиться.

Эбби: Разве, дело в том, что, поставила ли ты флакон на место, или, нет? Я не могу понять, почему ты так поступаешь?

Клавдия: Дорогая, мне 72 года: и мне нужна твоя помощь в любой форме.

Эбби: Ты не нуждаешься в помощи. Мне придется нанять бухгалтера, чтобы он считал количество мужчин, которые, будут идти, как собаки по твоему следу.

Клавдия: Это же [название духов].

Эбби: Несмотря на то, что я давно пользуюсь этими духами, за мной не тянется вереница мужиков.

Клавдия: Они помогают выделяться, в какой то степени…ну, и любовь к жизни, тоже, имеет значение.

Эбби: Это, то, что ты называешь, любовью к жизни?

Клавдия: А, как бы, ты назвала это?

Эбби: Ну, если я правильно помню то, что, когда я произнесла словосочетание «любовью к жизни», то я имела в виду, твою неразборчивость в связях.

Клавдия: Только, лишь потому, что я беспокоюсь о твоем благосостоянии.

Эбби: Это, именно, то, о чем я, тоже, беспокоюсь.

Клавдия: О твоем благосостоянии?

Эбби: Нет, о твоем.

Клавдия: Я думала, что ты больше всего, беспокоишься о своих духах.

Эбби: Я так же была обеспокоена о твоем благополучии, как и ты, о моем.

Клавдия: Но, ты была ребенком.

Эбби: Мне было 18, когда я стала расправлять крылья.

Клавдия: Если бы это были только крылья, которые ты хотела расправить, я бы не была этим так обеспокоена.

Эбби: Я уже имела право голосовать.

Клавдия: Ты, так же могла быть оскорблена и морально ранена.

Эбби: Так же, как и ты. Сейчас!

Клавдия: Я никому не позволю себя обидеть. Я,слишком много страдала, чтобы кто ни будь смог меня ранить.

Эбби: (задумалась, затем) А, что это за история с майкой?

Клавдия: Колониальная байка о необузданной страсти.

Эбби: Я знаю ее. Но, где ты нашла эту майку?