Страстные приключения Изгоя
Шрифт:
Густая длинная, светлая с волнами грива Елены горела, словно стог стена, точно также как волосы Бориса. Бывший маньяк испытывал страдания аналогичные нахождению в печи Освенцима, но при этом сохранял способность говорить.
У Борьки появились какие ложные воспоминания:
— В аду у фашистов я испытывал похожее. Правда, от огня, а не солнц, тем не менее, ко всему даже боли привыкаешь.
Елена просвистела:
— И ты еще можешь болтать?
Борис тяжело вздохнул и отвел, в легких буквально булькал огонь:
— Это
Девушка со стоном ответила своему незадачливому любовнику:
— Точно не знаю, но ходили слухи что суперолигарх, самый богатый человек в Российской империи Абрамович делал предложение императрице, а она отказалась. Вот он и захотел ее обвинить в измене, а вследствие этого мы мертвы.
Борис в ярости проорал:
— Рано или поздно и он умрет, а за свои грехи неизбежно окажется здесь!
Елена хихикнула сквозь зубы и ответила:
— Это слабое утешение! Хотя с другой стороны если нас такую мелочевку и так истязают, то, как будут мучить его.
Борис понимал, что его преступления вовсе не мелочевка, но все равно злорадно выдал:
— Предположить страшно! Дай Бог ему такого и в тысячу раз сильнее!
Разговор немного отвлек от окружающего ужаса. Светил стало уже два десятка, металл испарился, а песок расправился, огненная лава ужасно терзала сначала ступни, потом икры, а затем Борис и Елена погрузились в нее целиком, поплыв по поверхности.
— Плоть горит, мы плывем, света столько что ни черта не видно, и при этом не так паскудно на душе. — Отметил бывший маньяк.
— Хотя нас палят, я тоже готова признать, что пережили предыдущие страдания, переживем и эту пытку. Давай смеяться.
Из горла Елена вырвался истеричный хохот. Хотя даже само содрогание причиняло ей боль, становилось намного легче и, голосок девчонки повеселел:
— Мне кажется, что не так жарко. В геенне тоже можно жить.
Количество светил продолжало нарастать, они были как гвозди вбиваемые солнечное сплетение, но при этом казалось уже, что добавить к боевым ощущениям уже невозможно. Иван пробовал считать загорающиеся «солнца», но глаза так сильно резало, что он бросил эту затею. Постепенно небо превращалось в сплошной сноп огня, а промежутки между светилами становились все короче.
Борис и Елена уже давно плавали в ионизированной среде, и это выбивало у них дополнительные страдания.
Юноша философски отметил:
— Я не знаю что страшнее, жара или холод, но лучше избегать крайностей.
Елена логично заметила:
— Думаю все же жара, температуру нельзя опустить ниже двухсот семидесяти трех градусов, а поднять ее можно до многих квинтиллионов.
Борис сквозь дикие муки ответил:
— А какая плоть это выдержит!
Елена со слезливостью в тоне добавила:
— Возможно, ту матрицу,
Бывают такие пределы болевого порога, когда шок отрубает все ощущения и Борис, похоже, дошел до этого, когда страдания охватили саму сущность, она притупилась.
Видимо и сами бесы поняли, что допущен перебор, когда все грани перестали различаться, затопив плазмой, они внезапно выключили свет, перестал транслировать «суперблокбастер».
Оказавшись в полной темноте, Борис почувствовал себя неуютно, он обратился к любимой.
— Милая Елена ты где?!
Ставшая невидимой красавица ответила:
— Я тут! Такое ощущение, что плаваешь в невесомости. Ну, кошмар.
Борис с диким стоном заметил:
— Темно как в могиле, впрочем, поскольку мы погибли во время битвы, у нас могилы не будет, и никто не навестит нас, не принесет цветов.
Елена с не совсем уместным пафосом произнесла:
— Это печально, но нет большей доблести, тем умереть в бою.
Борис тактично поправил подругу:
— Ты повторяешься, вот у христиан гораздо большим подвигом считается умереть за веру Христову.
Елена с вызовом ответила:
— Я с этим тоже согласна. Хуже всего умирать в собственной постели, да еще мучаясь от болезней.
Борис решительно произнес:
— Ну, поскольку жизнь на этом не кончается, я согласен. — В голосе юноши послышалось растерянность. — Одного я вот только не понял секс вне брака это грех или нет!
Елена произнесла то, чего больше всего хотел услышать Борис. Пусть это даже и было неправдой.
— Поскольку в той жизни мы с тобой спали и тебя допустили в рай, то не грех. А вообще я понятие греха как такое не верю, можно подумать, что богам и высшим силам есть дело до наших проступков. Главное это быть честным и верным, не предавать друзей и не боятся врагов.
Борис с тяжестью в голосе ответил:
— Может ты и права, но я бы очень хотел, чтобы ты поверила в Иисуса Христа.
Казалось, в темноте мелькнула босая ножка девчонки:
— И что это даст?
Борис с апломбом ответил:
— Обретешь спасение, ведь сказано в писания, что Иисус проповедовал духам, томящимся в темнице, значит и в аду есть вера и раскаяние.
Елена с отчаянной надеждой в голосе произнесла:
— Тогда я, пожалуй, готова поверить, мне нечего терять.
Борис наставительно произнес:
— Повторяй вслед за мной. Я верю, что Иисус Христос является моим единственным спасителем, отдавшим за меня жизнь на кресте.
Лучистая Елена повторила.
Борис продолжил:
— Далее скажи, я очень люблю Всевышнего Бога и его единородного сына и готова слушаться их и соблюдать заповеди.
Елена растерялась и вякнула:
— А я не знаю их! Как я могу блюсти то, что не знаю!
Борис назвал десять заповедей. Красотка Елена поколебавшись, ответила: