Стратегический резерв
Шрифт:
Академик отказался:
– Нет, благодарю. Обойдусь без ваших препаратов. Водки только выпью.
– Что ж, запретить не могу, а советы вы не принимаете. Пейте, если считаете необходимым.
Стебрин подошел к бару. Извлек из него пузатую бутылку импортной водки. Налил бокал. В три глотка выпил граммов двести. Не поморщившись. Подошел к Тимохину:
– Вам доставляет удовольствие ваша работа, подполковник?
– Сейчас нет.
– Вам противно здесь?
– Да! Какие еще будут вопросы?
– Никаких! Спокойной ночи!
– Спокойной!
Академик, ссутулившись, скрылся в спальной комнате. Дверь не закрыл. Помнил инструкции. Александр, погасив везде свет, прошел на кухню. Наступила
Прайтон и Долтон вышли из дома, где Миллер снимал квартиру, в 23.20. Долтон держал в руках сумку. Милли взяла любовника под руку:
– Знаешь, Том, что-то неспокойно у меня на душе.
– Может, это от того, что переборщили с сексом?
– При чем здесь секс?
– Однажды, дорогая, когда мы еще не были знакомы, была у меня подружка Лили, стриптизерша из бара. Миниатюрная такая француженка. Я тогда на вольных хлебах обретался. Был и такой период в биографии. Так вот, была у меня француженка. Страстная, как огонь. Нет, конечно, до тебя ей далеко, но тогда она казалась мне самой яростной из шлюх. Я приходил в кабак, где она обтирала задницей шест, дожидался окончания выступления и уводил ее в номера. Так продолжалось около месяца. И вот однажды на меня вышел старый знакомый, служили вместе в морской пехоте. И предложил хорошо оплачиваемую работу – сущий пустяк. Надо было отстрелить одного банкира. Я, естественно, согласился. Провел подготовительную работу, выбрал позицию на чердаке старого дома, что стоял напротив банка, уложил оружие в тайник и вечером отправился в кабак. Работать мне предстояло утром. А в кабаке заметил, что Лили не похожа на себя. Она в каком-то исступлении вертелась юлой на сцене…
Прайтон прервала любовника:
– Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной? Плевать я хотела на твою французскую шлюху.
– Ты погоди, поймешь, к чему я клоню. Буду короче. В общем, как завалились мы с ней в постель, я понял: подружку кто-то прилично накачал наркотой. Она была неудержима. Кое-как я вырвался от нее в пять утра. Поехал к банку. Не опоздал. Прибыл за полчаса до приезда банкира. Расчехлил винтовку, вытащил доску из заколоченного окна. Как положено, решил проверить прицел. И представляешь, не смог. Руки тряслись так, словно я месяц пил. Вот тут испугался. В таком состоянии не только не всадил бы пулю в голову клиента, а хорошо, если б зацепил краем. Что делать? Хорошо, была с собой фляга виски. Выпил граммов двести. И только после этого тремор прекратился. Вот как, Милли, подействовало на меня пресыщение сексом. Так что я на собственном опыте убедился: лучше перед делом не трахаться. Вот и ты сейчас испытываешь почти то же, что и я тогда на чердаке. У меня руки тряслись, в тебе тревога проснулась. Надо было ограничить страсть.
Прайтон сказала:
– Твой рассказ – чушь собачья. Не знаю только, для чего ты поведал его мне. Чтобы разозлить?
– А с чего бы тебе злиться? Я же не евнух и, естественно, имел до тебя баб. И ты спала с мужиками. Но это было до нашего знакомства.
– Заткнись, Том, если не хочешь, чтобы у тебя опухла щека.
– Ну, вот, хочешь, как лучше, а получается наоборот!
– Значит, молчи. Но почему все-таки меня, черт возьми, обуревает тревога? Я чувствую опасность, Том. И она там, возле Стебрина.
– Так мы и рассчитываем на то, что нас ждут.
– Не нравится мне все это.
– Не суетись, а лучше выкинь дурные мысли из головы.
– Ладно. Я постараюсь.
– Вот и умница.
В 0.40 террористы вышли к закрытым киоскам, с тыльной стороны дома, где на шестом этаже в элитной квартире проживал академик Стебрин. Том и Милли закурили, глядя на окна и застекленный балкон. Прайтон проговорила:
– Похоже, голубки спят. Свет выключен.
Долтон добавил:
– Как и во
– Пойдем в гости вместе?
– Конечно. Так в акции легче будет от случайного милицейского патруля отбиться.
– Если они не найдут в сумке тайник с оружием.
– Ты когда-нибудь видела, чтобы местная милиция на улице досматривала личные вещи задержанных?
– Нет!
– Вот и то-то! В случае чего мы ищем все того же Бориса.
– Понятно!
– А понятно, бросаем курить и пошли! Время отработать дополнительный гонорар.
Швырнув окурки в урну, Долтон и Прайтон под руку перешли проезжую часть, зашли во двор со стороны перпендикулярной улицы, через арку. Долтон цепким взглядом окинул двор, представлявший сейчас собой забитую до отказа различными автомобилями стоянку. Проговорил тихо:
– По-моему, на хате посторонних лиц нет. При такой плотности автомобилей организовать в случае необходимости преследование невозможно.
– И все равно, будь осторожен, Том!
– Как приятно это слышать, Милли! Будь осторожен?! Благодарю. И ты, дорогая, поаккуратней в подъезде. Сделаешь свое дело, сразу же отход. И не пытайся помочь мне. Обойдусь.
– О’кей!
Террористы вошли в подъезд. Встали на первом этаже, прислушались. Кругом тишина. Выдержав паузу, Долтон достал из сумки перетянутый резинкой набор отмычек. Шепнул:
– Работай любой!
Прайтон утвердительно кивнула.
Долтон нажал на кнопку вызова лифта. Он оказался на первом этаже. Двери тут же бесшумно разъехались в стороны. Поднялись на седьмой этаж. Вышли из лифта, вновь прислушались. Тишина. Долтон выглянул в окно. Во дворе – никакого движения. В доме напротив мерцают тусклым огнем несколько окон. Кто-то еще не спит. Указал Милли на часы и сделал жест рукой вниз.
Прайтон кивнула. Она прекрасно поняла, что ровно в 1.30 должна спуститься на шестой этаж к квартире Стебрина и начать имитацию попытки вскрыть дверь отмычкой. Ей на имитацию отводилось пять минут. В 1.35 она должна была покинуть дом и ждать подельника-любовника у закрытых киосков, откуда они начали акцию устранения опасного свидетеля, академика Стебрина. Долтон же поднялся на крышу, приготовив к бою пистолет с глушителем. На крыше также никого не оказалось. Впрочем, иного террорист не ожидал. Даже если принять во внимание наличие засады, то и в этом случае здесь его не стали бы пытаться брать. Рискованно. Загнанный в угол зверь опасен вдвойне. И способен на все. Это прекрасно знают и в ФСБ, и в ЦРУ, и в любой другой спецслужбе мира.
Долтон поставил сумку на крышу. Извлек из нее трос с поясом. Проверил работу карабина пристегивания прочного каната к поясу. Закрепил свободный конец троса за крюк вентиляционной трубы. Подошел к огороженному массивной решеткой, способной выдержать вес человека, парапету. Для страховки отмотал вокруг стоек еще часть троса. Выглянул за периметр. Перед ним оказался козырек лоджии седьмого этажа. Правая его часть. Отсюда можно попасть либо в гостиную, либо в кабинет, либо в библиотеку. Помещение, где люди, как правило, на ночь не остаются. Вставил пистолет в специальные, пришитые к брюкам петли. Закрепил на теле пояс, защелкнул карабин крепления и ручку торможения спуска. Надел перчатки. Скрывать лицо не имело никакого смысла. Взглянув на часы, Долтон опустился на козырек, медленно сполз с него, повиснув на руках и на натянувшемся, заблокированном тросе. Отпустил одну руку, затем вторую. Трос задержал тело. Отпустив ручку торможения, плавно заскользил вниз. Достиг стойки лоджии шестого этажа. Быстрым взглядом окинул окна. Они были темны и зашторены. Сквозь щель между портьерами свет не пробивался, значит, был выключен. Он отстегнул пояс. Достал пистолет. Подошел к одной из дверей. Она была закрыта. Пришлось применить нож.