Стратегия и тактика в военном искусстве
Шрифт:
13. Одним из вернейших средств использования артиллерии с наибольшим преимуществом состоит в том, чтобы поручить командовать ею генералу, который является одновременно хорошим стратегом и тактиком. Этому командующему следует дать полномочия распоряжаться не только артиллерией резерва, но и половиной орудий, приданных различным армейским корпусами или дивизиям. Он также должен советоваться с командующим всей армией в отношении момента и места сосредоточения массы его артиллерии для того, чтобы внести наибольший вклад в успешный исход дня. Таким образом, командующий артиллерией никогда не должен брать на себя всю ответственность за концентрацию своей артиллерии без предварительных приказов от главнокомандующего генерала.
Параграф XLVII
Применение трех армий вместе
Чтобы завершить это резюме надлежащим образом, мне следует обратиться к совместному применению трех армий, но я ограничен
Некоторые авторы (главным образом немецкие) рассматривали этот предмет во всех подробностях. Их труды ценны в основном потому, что они состоят по большей части из множества примеров, взятых из действительных второстепенных боевых действий последних войн. Эти примеры должны занять место правил, поскольку опыт показывает, что непреложные правила по данному предмету не могут быть выведены. Нужно ли говорить о том, что командующий войсковым объединением, состоящим из трех армий, должен применять их так, чтобы они пользовались взаимной поддержкой и оказывали друг другу содействие. Но попытка предписать для такого командующего специальный порядок действий в каждом случае, который может возникнуть, когда такие случаи могут бесконечно различаться, завела бы его в непроходимый лабиринт инструкций. Поскольку цель этого резюме и его ограничения не позволяют мне пускаться в обсуждения таких деталей, я могу лишь отослать своих читателей к лучшим работам, где такие случаи прописаны подробно.
Я сказал все, что мог сказать, когда советовал, чтобы различные рода войск занимали позиции в соответствии с характером местности, с видимостью цели и предполагаемых замыслов противника. Они также должны применяться одновременно таким способом, какой лучше всего для них подходит, обращая внимание на то, чтобы дать им возможность оказывать друг другу взаимную поддержку. Тщательное изучение событий предыдущих войн, и особенно опыт военных операций, дает офицеру верное представление по этим вопросам и возможность применить в нужное время и в нужном месте свои знания об особенностях трех родов войск – как по отдельности, так и совместно.
Заключение
Я вынужден перечислить главные факты, которые могут считаться существенными в войне. Война в ее совокупности – не наука, а искусство. Стратегия (в особенности) действительно может регулироваться строгими законами, отражающими соответствующие точные науки, но это неверно в отношении войны, рассматриваемой в целом. Среди прочего могут быть упомянуты бои, которые часто не имеют ничего общего с научными комбинациями, но могут стать концентрированным проявлением ярких личных качеств и вдохновения и тысячи других вещей, часто являющихся регулируемыми элементами. Страсть, которая возбуждает массы, вступающие в столкновение, боевые качества этих масс, энергия и талант их командиров, более или менее воинственный дух наций и эпох – одним словом, все, что может быть названо поэзией и метафизикой войны, – будет иметь постоянное влияние на ее результаты [45] .
45
Хорошо известная испанская поговорка «Он был храбр в такой день» может быть применима к нациям, а также к личностям. Французы у Росбаха в 1757 году не были теми же людьми, как у Йены в 1806 году, и пруссаки не были теми же у Пренцлау в 1806 году (где капитулировали. – Ред.) и у Денневица в 1813 году, где сражались геройски.
Поймут ли меня, если скажу, что нет такой вещи, как тактические правила, и что ни одна теория тактики не может быть полезна? Какого умного военного можно было бы обвинить в том, что он следует этой ерунде? Стоит ли нам воображать, что Евгений Савойский и Мальборо побеждали просто по вдохновению или из-за необыкновенной храбрости их батальонов? Или мы находим в событиях под Турином (1706), Гохштедтом (Хёхштеттом) (1704) и Рамийи (1706) маневр, напоминающий те, что наблюдались у Талаверы, Ватерлоо, Йены или Аустерлица, и который стал причиной победы в каждом случае? Когда применение правила и соответствующий маневр сто раз обеспечивают победу для опытных военачальников (и всегда оставляет за ними большую вероятность того, что успех будет достигнут снова), будет ли случайная неудача достаточной причиной для полного отрицания ценности таких правил и маневров и неверия в полезность изучения военного искусства? Будет ли теория объявлена абсурдной, потому что у нее всего три четверти от стопроцентного шанса на успех?
Моральный дух армии и
Стратегия, как уже объяснялось, есть искусство сосредоточения наибольшей части сил армии на важном пункте театра военных действий или полосы боевых действий.
Тактика – это искусство использования этих масс в пунктах, к которым они будут подведены хорошо организованными маршами, то есть искусство введения их в бой в решающий момент и на решающем пункте поля боя. Когда войска думают скорее о бегстве, чем о сражении, они уже не могут больше считаться активной силой в том смысле, в котором я использую это понятие.
Хорошо подготовленный в военной теории генерал, но не обладающий глазомером, хладнокровием и мастерством, может составить превосходный стратегический план, но быть совершенно неспособным применить правила тактики в присутствии противника. Его планы не будут успешно осуществляться, и, скорее всего, он потерпит поражение. Если он будет человеком с характером, он сможет уменьшить плачевные результаты своего поражения, но если он потеряет способность здраво мыслить, он потеряет свою армию.
С другой стороны, тот же самый генерал может быть одновременно хорошим стратегом и тактиком и сделать все приготовления, которые позволяют имеющиеся у него средства, для того, чтобы одержать победу. В этом случае, если только его хотя бы немного поддержат его войска и подчиненные офицеры, он, скорее всего, одержит решительную победу. Если же у его войск нет ни дисциплины, ни мужества, а его подчиненные офицеры завидуют ему и обманывают его, такой генерал, несомненно, столкнется с тем, что его радужные надежды улетучатся, а его блестящие комбинации будут иметь эффект лишь в том, что уменьшат беды почти неизбежного разгрома [46] .
46
Неумелые действия подчиненных офицеров, неспособных понять достоинства маневра, приказ о котором отдан, и вследствие этого совершающих серьезные просчеты в его выполнении, могут привести к такому же результату, то есть к провалу планов блестящего командира.
Ни одна система тактики не приведет к победе, если моральный дух армии низок; и даже если он будет превосходным, победа может зависеть от каких-нибудь случайностей, таких как разрушение мостов через Дунай у Эслинга (в битве при Асперне в 1809 году). Не будет победа обеспечена и даже может быть потеряна и при жесткой привязке к способу построения войск для сражения или же при отказе от него.
Эти факторы не обязательно должны приводить к заключению о том, что в войне не может быть четких правил, следование которым (при равных шансах) приведет к успеху. Это верно, что теории не могут научить людей, что им делать, с математической точностью в каждом конкретном случае, но также верно и то, что они всегда укажут на ошибки, которых следует избегать. А это чрезвычайно важное соображение, потому что, таким образом, эти правила становятся в руках умелых генералов, командующих храбрыми войсками, средством обеспечения почти стопроцентного успеха.
Верность этого утверждения не может быть опровергнута, и остается только выбирать между хорошими и плохими правилами. В этой способности заключается вся гениальность полководца. Однако существуют главные принципы, которые помогают обретению этой способности. Каждый принцип, касающийся войны, будет хорошим, если он указывает на использование большей части боевых средств в решающий момент и в решающем месте. В главе 3 я выделил все стратегические комбинации, которые приводят к такому результату. Как предписывает тактика, принципиальная вещь, на которую следует обратить внимание, состоит в выборе наиболее подходящего боевого порядка для цели, находящейся в поле зрения. Когда мы приступаем к рассмотрению действий масс войск на поле боя, используемыми средствами могут быть своевременная атака кавалерии, размещение на позиции сильной батареи, раскрывающей себя в нужный момент, колонна пехоты, совершающая безудержную атаку, или развернутая дивизия, хладнокровно и неустанно ведущая огонь по противнику. Или они могут состоять из тактических маневров с намерением угрожать флангам или тылу противника или любого другого маневра, рассчитанного на то, чтобы уменьшить уверенность противника в себе. Каждое из этих средств может в особых случаях стать причиной победы. Установить же случаи, в которых каждому из вышеупомянутых средств следовало бы отдать предпочтение, просто невозможно.