Стратегия обмана. Трилогия

Ванина Антонина

– Ну, как?
– радостно спросил Пэлем, - Думаете, есть смысл и дальше ходить на этот суд?

– Эта статья тоже может оказаться провокацией, - на всякий случай предположил Мурсиа.

– Может, - кивнул Пэлем.
– Но согласитесь, как в ней всё складно выходит, намного правдоподобнее, чем то, что говорит Агджа. Я вот тоже думал, как он мог после полутора лет в тюрьме вспомнить такие подробности как интерьер квартиры Антонова, номера телефонов болгар. А оказывается, эти данные ему просто подсунули в тюрьме спецслужбы. Этот Пацьенца, он же состоит и в местной СИСМИ и в американском ЦРУ. Вездесущий человек.

В этот же день на заседании суда Агджа

всё же назвал имена тех сотрудников спецслужб, что посещали его в тюрьме - майор Петручелли из военной контрразведки, Пацьенца и генерал Музумечи, что заключили сделку с мафией.

На следующий день председатель суда задал Агдже ряд вопросов:

– Мы здесь уже говорили о деньгах. Мы знаем из протоколов следствия, хотя вы и изменяли размер суммы, но всегда ясно говорили, что деньги находились у Челика. Я лично спросил вас, где находились деньги? Вы ответили, в доме, с Челиком. Тогда не было этой версии о том, что Челик прибыл на "Форде Таурусе" с оружием. А деньги? Где они были?

Агджа долго молчал, опустив голову, и потом пробормотал:

– Об этом не стоит говорить. Денег не было.
– Не прошло и пяти секунд, как турок преобразился, вскочил с места и громко заявил.
– Не могу дать других ответов, все ответы кончились. С сегодняшнего дня я ничего больше не скажу.

Отец Матео растолковал его слова по-своему:

– Он обращался не к суду.

– А к кому?
– не понял Ник Пэлем.

– Вы заметили, как поменялась интонация? Почему не стоит говорить о деньгах? Ведь после этих слов он заговорил, но уже не с судьей. Это было похоже на публичное заявление.

– Тем, кто сможет увидеть его по телевидению?

– Скорее всего, так.

Через два дня Ник Пэлем сообщил отцу Матео еще одну прелюбопытнейшую информацию.

– Я вот не знал, а оказывается, сейчас в Риме идет суд над Супер-СИСМИ.

– Какой еще Супер-СИСМИ?
– не понял отец Матео.

– Ну. как же. Италия ведь уникальная страна. Если сверхсекретной тайной властью здесь была или всё еще является ложа П-2, то сверхсекретной тайной спецслужбой за фасадом СИСМИ является Супер-СИСМИ. Вот сейчас на суде им вменяют и злоупотребление властью, и подготовку покушений, и крупные кражи, и подстрекательство против левых, когда теракты совершали ультраправые. Оказывается ещё пять лет назад Супер-СИСМИ собиралась вбросить в прессу, а потом довести до суда историю, что болгары заказали убийство Альдо Моро. Прямо как сейчас с папой. В общем, хорошая такая теневая спецслужба, которая не понятно, чьим интересам служит и действует за гранью закона. Фортвудсу и в жизни такое не снилось.

Отец Матео хотел было сострить и спросить, уверен ли Пэлем, что Фортвудс не переплюнул Супер-СИСМИ, но тактично не стал этого говорить. А Пэлем продолжал:

– Помните, позавчера Агджа сказал, что к нему в тюрьму приходил генерал Музумечи? Так вот, вчера Музумечи чуть ли не кричал на своём суде, что он Агджу никогда не видел, с Пандико никогда не говорил, что всё это провокация, а он сам невинно оболганный

– Так Музумечи под следствием?

– Как и Пацьенца. Правда, он в Штатах, и выдавать его оттуда, видимо, никто не собирается. Синдону ведь тоже пять лет не выдают. Хотя, кто знает, как сейчас пойдут дела. Я слышал, что прокурор республики готовится взять под контроль все три дела в судах - о покушении на папу, о Супер-СИСМИ и о мафии, чтобы выявить реальные связи между ними. Интересные должно быть его ожидают результаты.

Прошло больше месяца с момента начала суда. На очередном заседании

председатель поймал Агджу на противоречиях:

– Так вы видели Росицу Антонову или нет?

– Я никогда не был знаком с женой Антонова. Мы не встречались на его квартире. Я никогда там не был.

– Как же вы смогли описать квартиру Антонова, если никогда там не были? Откуда вам известна тамошняя обстановка?

– Из газет.

Из каких, Агджа уточнить не смог, да и не мудрено. В прессе описанием квартир подозреваемых не занимаются - журналистам, как и читателям, это не интересно. Но видимо описание квартиры было, а откуда, наверное, знают ныне подследственные генерал Музумечи и Франческо Пацьенца.

Через полтора месяца от начала суда на двадцать шестом его заседании, суд наконец, дал слово обвиняемому - Сергею Антонову.

В своём обращении к суду он говорил спокойно и с достоинством стоя у микрофона почти неподвижно. Было заметно, как Антонов измучен, скорее морально, нежели физически. И всё же преисполненный скромности, он говорил:

– Уважаемый господин председатель, господа присяжные заседатели, прежде хочу сказать, что перед вами стоит невиновный, оболганный человек. Много клеветы было произнесено в этом зале против моей родины, против меня и против нас, болгар. Убеждён, истина одна - я невиновен. Ничего не имею общего со всей этой невероятной историей, в которой меня обвиняют. Никогда я не видел, никогда не встречался с человеком, который меня обвиняет. Я убежден, люди разберутся в истине. Знаю, все обвинения против меня и моей страны являются фантастическими измышлениями, абсурдной клеветой. Убежден, в ходе настоящего процесса истина восторжествует и непременно наступит тот прекрасный день, когда я вернусь на родину, к своей семье и друзьям. Этого дня я жду с момента моего ареста.

И вот, наконец, началась очная ставка, которую так долго ждали. Агджа убеждал суд, что знаком с Антоновым с ноября 1980 года, Антонов же отвечал, что Агджу не знает. Агджа говорил, что это Антонов привёз его к площади Святого Петра в день покушения, Антонов же отвечал, что в этот день был в офисе своей компании, и это могут подтвердить его коллеги. Агджа уверял всех, что бывал в доме Антонова, но ошибся в одном - сказал, что на окнах были жалюзи, как у соседей, а не шторы, как это было на самом деле.

Очную ставку Агджа провалил с треском.

После этого заседания уже мало кто безоговорочно верил в "болгарский след". Единственная версия покушения, что годами не исчезала из СМИ, дала основательную трещину. Единственный свидетель обвинения уже полтора месяца показывал себя отъявленным лжецом. Иных доказательств вины Антонова не существовало. Многим присутствующим в зале становилось понятно, что скоро суд закончится, и Антонова освободят за отсутствием состава преступления.

А в это время закончился суд над Супер-СИСМИ. Генерал Музумечи, что так отчаянно кричал в суде, что не знает турецкого террориста и неаполитанских каморристов, получил девять лет тюрьмы. Пацьенце заочно присудили восемь с половиной лет.

На очередном заседании председателю суда удалось запутать Агджу своими вопросами, и тот проговорился:

– Я уже все сказал. Я единственный, кто ответственен за покушение.

Адвокат Антонова не мог упустить такой шанс и тут же задал вопрос:

– Что значит, когда вы говорите, что вы единственный виновный?

– Адвокат хочет знать, - уточнил председатель, - отказываетесь ли вы от утверждения об участии болгар?

Но сенсации не произошло, и Агджа снова пустился в дебри: