Стратегия воздействия
Шрифт:
– Откуда немцы узнали об операции?
– На этот вопрос точного ответа у Нагулина нет, кроме его заверения, что никому из посторонних о предстоящем вылете он не сообщал. Тем не менее, он высказал предположение, что немцы сами могли прийти к выводу о возможности применения нами под Киевом ночных бомбардировщиков, поскольку мы однажды уже продемонстрировали им нечто подобное при эвакуации группы капитана Щеглова.
Берия
– Три часа назад я был у Верховного, – негромко произнес нарком. – Докладывал об операции и о потерях.
При упоминании Сталина Судоплатов тоже поднялся и повернулся к Берии в ожидании продолжения, но нарком молчал, и Павел Анатольевич решился задать интересовавший его вопрос.
– А об аресте Нагулина вы тоже доложили, товарищ…
– Пока не доложил, – прервал его Берия. – И, видимо, уже и не придется.
– Что-то произошло?
Берия молча подошел к своему столу и взял с него лист бумаги с отпечатанным на нем текстом.
– Ознакомьтесь, Павел Анатольевич. Это пришло сегодня днем по дипломатическим каналам.
С минуту Судоплатов внимательно читал машинописный текст, после чего поднял удивленный взгляд на Берию.
– Лаврентий Павлович, эта информация проверена?
– К настоящему моменту она подтверждена и другими источниками.
– Но это же…
– Да. Вы все понимаете правильно. Товарищ Сталин лично поздравил меня с успехом операции и просил проследить за тем, чтобы все ее участники были представлены к государственным наградам. Под бомбами авиагруппы Нагулина погибло шесть немецких генералов, и среди них родоначальник немецких танковых войск, символ стратегии молниеносной войны генерал-полковник Гудериан.
– Нагулин ликвидировал «быстроходного Гейнца»? – переспросил Судоплатов, до сих пор не веря до конца в услышанное.
– Именно так, Павел Анатольевич, именно так.
– И что теперь?
– Забирайте вашего подчиненного у следователей, – пожал плечами Берия. – Дело прекратить за отсутствием состава преступления.
Глава 5
– Ты еще и рисуешь? – правая бровь Лены поползла вверх, когда она увидела меня за столом с карандашом и линейкой в руках, сосредоточенно вычерчивающим что-то на листе бумаги.
Я отложил карандаш и посмотрел
– Это не рисунок, – улыбнулся я, глядя на ее удивление, – Возникла одна идейка, и я пытаюсь сделать чертеж. Честно говоря, никогда раньше этим не занимался, поэтому получается с трудом. Вот, нашел в библиотеке руководство по черчению. Осваивать приходится прямо по ходу работы.
– И что это такое? – Лена выглядела немного разочарованной, и я еще раз улыбнулся, но теперь уже про себя.
– Пока только сырые наброски, – ответил я уклончиво, – Сделаю – покажу. Давай я лучше твой портрет нарисую.
– А сможешь? – подруга посмотрела на меня с легким недоверием.
– В детстве рисовал вроде неплохо, – пожал я плечами.
– Ну, попробуй. Только подожди, я сейчас себя в порядок приведу.
Этот процесс оказался небыстрым и потребовал от Лены посещения ее комнаты, так что у меня образовалось еще почти сорок минут, которые я использовал на борьбу с карандашом и листом бумаги. Хорошо, что мне помогал вычислитель и импланты, иначе изготовление эскизов потребовало бы куда больше времени.
Идея американских инженеров мне очень понравилась. Им первым пришло в голову соединить в одном изделии кумулятивный снаряд, безоткатное орудие и ракетный двигатель, причем сделать этот комплекс компактным и пригодным для использования в бою одним человеком.
Дело другое, что, на мой взгляд, они перемудрили со сложностью конструкции. Электрическая система воспламенения реактивного заряда гранаты, включающая в себя сухие элементы питания, сигнальную лампочку и электропроводку, была в этом оружии совершенно лишней. Нет, американцы, возможно, могли себе это позволить, но мне нужно было по-настоящему массовое противотанковое оружие пехоты, а это означало, что оно должно быть простым, как валенок, и до безобразия дешевым в производстве, но при этом достаточно эффективным в бою.
Конец ознакомительного фрагмента.