Стратегия. Экспансия
Шрифт:
«Гранит» — это Дугин. А Бероева я посадил почти под арест. Пусть сидит в замке: любые выезды капитану до поры запретил, хотя тот и торопится жить, кичится здоровьем. Ну прямо пышет… богатырь с раной.
— «Контуру», согласовываю, под запись. Отбой.
Прямо передо мной самым настоящим проспектом лежит центральная улица Посада, на ней стоит десять домов. Здания таверны и магазина уже готовы, художнице отданы заказы на вывески. Еще шесть жилых зданий Посада в разной стадии строительства — они сформируют вторую улицу, перпендикулярную Главной.
А ведь мы так и не присвоили этой Главной улице названия, даром
Постоял я, покурил. Пока тихо.
Пш-шш.
— «Кабарга» — «Контуру».
— Слушаю тебя, Инна.
— Оргкомитет в дежурке, запрос персональной дежурной машины. На всю ночь. Считаю нецелесообразным. Прием.
— «Контуру», не согласовываю. Пусть к Толкиену обращаются. Под запись.
Неподалеку от кузни ДТ-75 нагреб большую снежную горку, дети с нее не уходят. Вот и сейчас целая ватага катается на самодельных ледянках.
Возле рынка суетятся разгоряченные Демченко с Кастетом, помогают Бронко Бронковичу ставить на вычищенную от снега площадку здоровенный и соответственно тяжеленный мангал. Или жаровню. Или черт его знает, как эта штукенция называется, — сварная конструкция, тяжелая круглая решетка на ножках, с поддоном, по бокам теплоотражающие пластины. Вечером на жаровне сербы будут для всех желающих жарить какие-то немыслимые, как рассказывают слухи, «югославские колбаски». Такие запахи пойдут! Один раз славянские братья уже такое кулинарное шоу устраивали. Вот сталкера и вписались в помощники, чтобы первые сливки снять.
Подошел к ним, поздоровался со всеми, пожал руки.
— Бог помощь! И с праздником.
— И тя с Новым годом, Командор! — Костя всегда бодрый, всегда готовый что-нибудь начудить. Доволен, как слон. Но от молодой жены уже сбежал, тусуется с друзьями, а женке небось спел про страшную нагрузку сталкера.
Морды красные, от мужиков пар идет. А духан-то есть, есть!
— Вмазали, черти! — обрадовался я. И позавидовал.
— Есть немного, как не быть, день-то какой! — легко согласился Серега. — Работаем, греемся. В общем, зашибисеем по тихой. Александрович, с нами будешь? Четвертым. — Демон полез за пазуху, вытащил чудесного вида и приличного размера плоскую серебристую фляжку с золотыми всечками.
— Катрин мне передала, с Коломийцевым. Хороша, зараза!
— Катрин?
— Шутишь, что ли? Я ее и не видел пока, все подарочками обмениваемся… — махнул рукой Демченко.
— Но после Нового года забились совместный рейд замутить в сторону «неизвестных»… А выпивка хороша. Что-то типа коньяка, знаешь, шеф, эти франки даже самогон делают элитно. Так что, сорок семь грамм вдуешь? У нас уже и Деды Морозы тут были. Гы-гы.
— Не, ребята, спасибо, я вообще сейчас к себе пойду, рухну на тройку часиков, а то не выдержу еще одну ночь бодрствовать: план верстали на первый квартал, — я с сожалением отмел столь заманчивое предложение. — Ну и вы тут не особо-то… Не увлекайтесь. Елки у нас завтра.
Значит, веселые и общительные Гоблин с Гришей
Пш-шш.
— «Контур» вызывает «Демона».
— «Демон» в канале.
— Молния. Дальний пост. Следы самодельных снегоступов, триста метров от границ поста, с востока. «Маккена» собирается. Спецрейс. «Шишига» идет через полчаса. Кто от вас? В графике Монгол, — напомнила дежурная. — Прием.
— «Контур»… — Демченко тяжело вздохнул. — Сам поеду. Инфу принял.
«Потеряшки». Выжившие, самые стойкие и потому самые ценные. Нашли поселок, а подойти боятся, уже ученые Землей-5. Народу на Дальнем мало, они обязаны сразу в Замок доложить, у себя готовность поднять, снегоход подготовить для группы, наблюдение усилить, но самим никаких мер не предпринимать. На то обученные люди есть.
— «Потеряшки»?
— А кому еще? — уныло согласился Сергей. — Хорошо, по минным полям не дунули, со стороны Болот вышли к Дальнему. «Пакистанка» засыпана наглухо, позавчера были. Там и лось не пройдет.
— К ночи успеешь вернуться? — сочувственно спросил я.
— Постараемся, — улыбнулся Сергей. — А там как получится.
— Давай я дерну, — предложил ему Лунев, — я на снегоходе лучше тебя, а то…
Теперь все вокруг снегоходов с плеткой ходят. Надолго ли?
— Сам, сам, Костя.
Монгола сталкеры берегут: у парня сегодня вечером первое свидание, не надо ему в спецрейс. Удивляетесь? А у меня радист Юра в друзьях, человек-могила.
Серега протянул фляжку Луневу — мол, доделаете без меня.
— Ну что, пошли в замок? Ты же на базу к себе?
Только мы с Демченко развернулись к каменным стенам крепости, направляясь к воротам, как по главной улице пронеслось:
— По-оходь! Па-ахотьте!!!
Степан Провович Хромов спешит. Не бежит — ему по статусу не положено, — быстро идет. Очень быстро. Вот скажите мне, каким образом степенные деревенские люди могут пешим шагом передвигаться со скоростью «порша»?
Кстати, это его старший сын магазин в Посаде открывает — хваткая семья, уже сейчас зажиточная, а будет… Таверну же делают белорусы, недавно поселившиеся в Посаде, тоже семья, — они аналогичную харчевню держали в Беловежском заповеднике, так что люди опытные, дело знают. Очень надеюсь.
— По-оходь! Уф-уф-уф… Догнал, значится… Здорово, Главный, привет, Сергей.
Поручкались мы, дали мужику паузу для вентиляции.
— Тут такой важный вопрос имеется, Алексей Александрович… Просьба общины, так сказать. Не могли ты перед торжественной частью и гульбой вокруг городской ели к нам сперва заскочить? У нас своя посидушка будет, у меня дома. Бабы столы накрывают, мужики давеча с Ментовки медовухи привезли. А главное, дети ждут, представление будут показывать. Уважить бы надо народ.
— Да не вопрос, Провович, обязательно загляну, как же иначе.
— Вот и ладненько, договорились. Только ты… Согласись, Александрыч, дети наши тебя слегонца того…
— Чего «того»?
— Обрядить хочут.
Я взял и сел прямо в снег.
Никуда на хрен не пойду, тут замерзну! Мужики ошалело смотрели на такой фортель. Молчат, не знают, что сказать. Достал я «сладкую египетскую пахитосу», закурил, пару раз счастливо выдохнул.
— И в кого, если не секрет?
— Дык это, в Духа Тайги, он лохматый такой, — уныло молвил Хромов.