Стратегия. Экспансия
Шрифт:
А что это значит? Это значит единственное — они будут плодить и бросать без помощи негодные Платформы, пока не добьются нужного им результата. Результата, после которого мы кому-то и зачем-то пригодимся. Кому? Зачем? Что такое в нас есть, что вы с нами возюкаетесь, сволочи? Сами не умеете убивать себе подобных? Не умеете хитрить за гранью предательства? Зачем мы вам нужны, такие все самостийные?
Никого они не стирают физически — просто бросают. А былых условий мы себе и близко не представляем. Какие были ограничения, какие поощрения?
Сука, селекционеры…
Смотрящие могут остановить любой метеорит.
Могут стереть к чертям целую планету и поставить на ее место новую. Но не будут. Им нужен Страх, висящий перед нами и заставляющий нас, на каком-то этапе, все быстрей и быстрей принимать решения по слияниям и поглощениям. Они не оставят своих экспериментов, не оставят в покое и нас, на пятый раз схему усовершенствовали основательно.
По крайней мере, мне очень хочется на это надеяться.
Остатки Платформы-4? И что с вами, ребята, стало? Как и чем вас стирали с карты мира? Дикими зверями? Стихийными болезнями? А за что? За леность, за тупость, за замкнутость и жадность… Просто отключили от всех каналов, и вы пошли вниз, спрятав сами себя под мох после первой же эпидемии гриппа.
Посмотрев на друзей, я увидел на их лицах ровно те же мысли и эмоции.
Отчаянно захотелось кого-нибудь пристрелить.
Желательно Смотрящего.
И тут…
— Объект, — тихо, но веско объявил Демон. — У ворот.
Мы обернулись.
В проеме стоял силуэт какого-то двуногого существа, контрсвет мешал увидеть голову, опознать пришельца. Рефлекторно мы раздвинулись в стороны, Шамиль с похвальной реакцией мазнул своим «откликом» по фигуре, блеснули ощеренные клыки.
Ба-бах!
«Тигр» Гоблина жахнул у меня над ухом практически мгновенно.
— Твою дугу! — заорал я. — Сомов, гад!
В гулком помещении его «девятка» отработала с силой «сорокапятки».
— Жалко зверушку? — осклабился Сомов, опуская ствол.
— Сука, на хрена же над ухом!
Демченко пожал плечами:
— Не по-мирному ты его, Миха…
— А Чужие здесь не ходят! Они или убегают, или бездыханно лежат. Чего мне ждать-то было? Трех прыжков? Бес какой-то страшный, ишь нарисовался, урка… Встал, как член, гер-рой… Пошли смотреть.
Это был павиан.
— Павиан?
Все переглянулись. Да… Специалистов по обезьянам тут не видно.
— Вроде…
— Или гиббон?
— Пусть будет павиан, — решил Демон.
Местного разлива. Павианов я когда-то видел в зоопарке, впрочем, и там были не крошки. Этот же был просто монстром. Как и все живое на Земле-5, размеры павиана-мутанта внушали: поди, кило под пятьдесят тянет.
— Говорят, их всякие папуасы в пищу употребляют, — задумчиво заметил Гоблин, на корточках осматривая мослы зверя.
— Оттащить бы труп куда-то надо, завоняет тут все, — как всегда разумно
Что с нами этот мир сделал!
Никакой жалости в людях не осталось. Зверь просто пришел посмотреть…
— Чисто снорк, — охарактеризовал зверя Монгол.
— Какие у него клыки-то взрослые, зацени, братва, — невозмутимый Демченко стволом автомата приподнял верхнюю губу. — Такими и зарезать можно.
— Да не было никакой необходимости стрелять, Мишка! — зато возмутился я. — Мы что, варвары, что ли? Зачистку от хищников ведем? Нет. Охотимся? Нет. Так… какого болта!
Я разволновался: сыграла сущность правильного охотника. Глядя на Гоблина, стоящего у калитки, завелся не на шутку. Сомов немного растерялся, поднял руку в успокаивающем жесте, но сказать я ему не дал.
— Не настрелялся еще? Мало мы крови пролили?
А это еще что такое?
Прямо за спиной Гоба в проеме показалась еще одна рожа!
Ох ты…
Павиан!
Ба-бах! Ба-бах!!
АКМ у меня в руках крепко дернулся, вырываясь из рук.
А «Стимпанк» послушно выплеснул по мишени оба заряда. Конусы картечи отшвырнули вторую обезьяну от ворот, заодно вскрыв ее, как консервную банку!
Во дела!
— Кастет, падла! Ты специально? — Гоблин присел и схватился за ухо.
Из стволов подствольника еще курился дымок, а я уже быстро перезарядился. Хорошая машинка, своевременная. Пожалуй, буду себе «стим» двенадцатого калибра ставить: что-то обезьян развелось — точно, мирному человеку пройти негде.
Демченко с нарочитым уважением посмотрел на меня.
— Действительно, прав ты, Костя… Мы что, варвары? — тихо сказал он, вздохнул и скомандовал: — Ладно, устали все. Полезли-ка в кабинет начальства, там перекусим, перетрем, передумаем.
Сомов поднялся, морда красная.
— Костя… на… мы ж интеллигентные люди…
— Объект нам оставлять нельзя, — подводил первичный итог Демченко. — Первый раз французы поленились, но надеяться на повторную удачу не будем. Эта «Промзона» встает покруче любой «локалки». Все, забились, пометили, теперь тут постоянно должны быть наши. Так что сейчас свяжусь с дедом — буду выдергивать кавалерию.
Сидим, по третьей кружке чая пьем. На «газовке» постоянно греется котелок с кипятком.
В кабинете начальника разрухи почти нет, застекленные стены без трещин и щелей, даже пыли мало, и плотно закрытая дверь помогли обстановке сохраниться. Настольный компьютер без видимых багов, просит электричества. На самом деле внутри агрегата наверняка все скисло. Хотя винт, конечно, мы с собой заберем. В замке спецы посмотрят. А в одной из тумбочек нашлись госзнаки, скорее всего, с тех машин, что на ямах, — довод в пользу «куска»… А вот документов — ноль, ни здесь, ни в диспетчерской. Специально не показывают? Вычеркнуто на таможне?