Стратегия. Логика войны и мира
Шрифт:
В рамках созданного именно ради этого случая подразделения под кодовым названием «Янтарная звезда», действия которого планировались в НАТО, Агентство национальной безопасности США (специализировавшееся на удаленной электронной разведке), Балканская специальная группа ЦРУ (отвечающая за операции на месте), агенты ФБР и отряд судебных приставов из США (специалистов по конвоированию арестованных) получили задание вести постоянное наблюдение над обеими целями. Особой сложности это не составляло, потому что Караджич, которого трудно было не узнать, то и дело проезжал через КПП армии США в тогдашней Боснии, причем совершенно беспрепятственно, ибо военные командиры США старались избегать конфронтации с боснийскими сербами. В то же время Объединенный комитет начальников штабов США уполномочил Особое оперативное командование, которое отвечает за подразделения коммандос и отборные элитные войска, спланировать захват — совместно с руководством британских сил специального назначения. Был тщательно и во всех подробностях подготовлен Приемлемый план, предусматривавший применение всей полноты имеющихся средств. Хотя Караджич обычно передвигался с небольшим эскортом, снабженным лишь легким вооружением, а о Младиче было известно, что он живет как обычный горожанин в Белграде, Объединенный комитет настаивал на полномасштабной операции, чтобы избежать опасности, которой могли подвергнуться коммандос. Объединенный штаб, приданный командующим видами вооруженных сил и представляющий все четыре рода войск, то есть сухопутные, ВМФ,
Более года и десятки миллионов долларов были потрачены на эту подготовку. Но, когда все, наконец было готово, Объединенный комитет начальников штабов США отказался дать «добро» на эту миссию, сославшись на то, что боснийские сербы могут отомстить, напав на солдат США, несущих обязанности миротворцев в Боснии [54] . С начала и до конца решающим пунктом в размышлениях военного командования США была возможность жертв — даже самых незначительных.
В прошлом страны, не желающие нести потери в сражениях, обращались к услугам наемников: как чужеземных, так и местных добровольцев, отколовшихся от своей нации. Совершенно справедливо отмечалось, что США, равно как и другим постгероическим обществам, следовало бы перенять модель Британии в обращении с гуркхами, то есть нанимать солдат, желающих сражаться в странах с иными, подходящими для этого культурами, — если не вербовать добровольцев в самом Непале, как по-прежнему делает британская армия. Пусть и наемники, эти бойцы могли бы обладать высокой квалификацией, а общее этническое происхождение обеспечило бы их сплоченность. На практике гуркхи или равноценные им солдаты должны были бы составить пехоту под командованием «настоящих» американских или европейских офицеров, которые предоставили бы также более совершенные в техническом плане формы боевого обеспечения, гораздо менее подверженные риску в сражении. Другой возможный вариант — воспроизвести модель французского Иностранного легиона с американскими или европейскими офицерами, командующими подразделениями, составленными из иностранных или утративших национальную принадлежность добровольцев. При обеих схемах политическая ответственность за жертвы значительно снизится, а то и вовсе упразднится. Между прочим, США действительно набирали туземные наемные подразделения для войны в Индокитае, причем с удовлетворительными результатами, а американские сухопутные войска нанимали отдельных иностранных добровольцев для своих сил специального назначения, базирующихся в Европе, тогда как Британия и Франция до сих пор применяют свои модели, пользуясь услугами гуркхов и Иностранного легиона. Так что ни та, ни другая схема не является столь причудливой, сколь могла бы показаться на первый взгляд.
54
Источник: Weiner, Tim. US Cancels Plans for Raid on Bosnia to Capture 2 Serbs («США отказываются от планов рейда в Боснию для захвата двоих сербов»). New York Times, July 26, 1998. P. 1.6.
Но, конечно, от военачальников, отрицающих само существование этой проблемы, едва ли приходится ожидать, что они станут считаться (а тем более мириться) с такими унизительными для их достоинства мерами. Взамен было найдено компромиссное решение: прицельные бомбардировки и обстрелы — как крылатыми ракетами с дальних дистанций, так и посредством пилотируемых бомбардировщиков, также оснащенных управляемым оружием.
24 марта 1999 года, когда США и восемь их союзников, стран — членов НАТО, начали бомбардировки Союзной Республики Югославии, объединявшей Сербию и Черногорию, чтобы вынудить ее вывести войска из Косова, мир стал свидетелем начала первой войны, которая велась по постгероическим правилам: никаких жертв в рядах сражающихся. От них уже не требовалось ничего более опасного, чем запускать крылатые ракеты с дальнего расстояния или наносить удары управляемым оружием с безопасных высот — и никаких намеренных атак на вражеское население!
Итогом одиннадцатинедельных бомбардировок стала первая в истории победа, одержанная исключительно военно-воздушными силами, без каких-либо военных действий на земле. Ретроспективно это пролило свет на войну в Персидском заливе в 1991 году, в которой значительная победа ВВС была подпорчена запоздалым вмешательством сухопутных войск. Кроме того, победа ВВС в войне в Косове была одержана пилотами, которые совершали полеты в условиях более безопасных, чем пассажиры некоторых авиалиний «третьего мира», а также расчетами, запускавшими крылатые ракеты с кораблей и подводных лодок, находившихся очень далеко от зоны прямых военных действий. Систематическое вызывание помех и сбоев в работе радаров слежения и радиолокационных станций наведения ракет, значительная сосредоточенность атак на объектах ПВО и, прежде всего, большая высота ведения бомбардировок (15 000 футов, т. е. более 4,5 км), далеко за крайними пределами досягаемости для зениток и ракет визуального наведения, — все это делалось ради того, чтобы сократить потери среди пилотов, пусть даже ценой промахов мимо точных целей. В итоге сбит был только один самолет «стеле» F-117 ВВС США, причем его пилот успешно катапультировался, и вскоре его спасли. Так что вся война прошла без единой жертвы в бою — подлинный триумф постгероических методов ведения войны.
Но война в Косове показала также стратегические ограничения сражений исключительно посредством дальних бомбардировок, не имеющие никакого отношения ни к неизбежному проценту ошибок в выборе целей и наводке оружия, ни к сугубо техническим сбоям и авариям.
Прежде всего, как будет подробно обсуждаться далее, война, которая ведется только прицельными бомбардировками, неизбежно представляет собою медленный и мучительный процесс обнаружения, выбора и разрушения одного объекта за другим. Пока бомбардировки продолжаются, невозможно предугадать, сколько еще объектов будет обнаружено, выбрано и разрушено, прежде чем враг решит сдаться, — даже в том случае, если налицо некое соотношение между общим числом разрушений и продвижением к желанному итогу. Если цель бомбардировок не заключается в том, чтобы лишить врага каких-то специфических возможностей или видов оружия, чего можно достичь физически и в одностороннем порядке, успех кампании бомбометания должен зависеть от решения врага признать свое поражение. А оно, в свою очередь, может быть принято лишь вследствие комплексного политического процесса, в котором воздействие бомбардировок сочетается со всевозможными иными факторами, включая культурные особенности и историческую память, внутреннюю политику принятия решений, одновременные угрозы или поддержку со стороны других держав, и многое другое.
Культурные особенности определить трудно, принятие решений врагом может быть окружено завесой секретности, а политическое давление с иных сторон — оставаться неизвестным. Поэтому нет уверенности в том, что политическая теория, согласно которой ведутся бомбардировки, то есть представление о том, что разрушение объектов X обеспечит решение Y, верна. Конечно, если после долгих бомбардировок одна теория оказывается ложной, можно испробовать другую. Например, в начале войны в Косове бомбардировки были символическими, в основном с объектами ПВО в качестве целей, согласно теории о том, что правительству Слободана Милошевича достаточно лишь убедиться в решимости НАТО, чтобы объявить
Можно пробовать одну теорию за другой, но бомбардировки неизбежно вызывают критику и оппозицию. Неизменно происходят трагические случаи, подлежащие порицанию, даже если не предпринимаются попытки атаковать гражданское население напрямую и применяются изощренные меры предосторожности, чтобы избежать случайных ударов (побочного ущерба). Вследствие этого политическая цена продолжения бомбардировок может стать неподъемной или, во всяком случае, превышающей все завоеванное в этом предприятии. Войну в Косове выиграли после 11 недель бомбардировок, но временами союз НАТО был близок к распаду. Это стало бы ироническим следствием войны, главная цель которой состояла в том, чтобы показать, что союз, несмотря на окончание «холодной войны», все еще прочен и эффективен.
Второе ограничение, свойственное дальним бомбардировкам, которое ярко проявилось в ходе^войны в Косове, заключалось в том, что абсолютный приоритет стремления избежать всякого риска для пилотов НАТО сделал невозможным защиту преследуемых косовских албанцев, в интересах которых, по официальной версии, и велась эта война. Небольшие группы сербских жандармов и солдат-добровольцев, по 200 человек и меньше, были способны терроризировать деревни, где находились тысячи албанцев, заставляя их бежать из страны, потому что сербов поддерживало некоторое количество танков и другой бронетехники. Эту технику, представлявшую собою движущиеся цели, невозможно было обнаружить и эффективно атаковать ни крылатыми ракетами, ни натовскими бомбардировщиками, действовавшими с высоты в 15 000 футов и более. Конечно, потенциально они были весьма уязвимы для самолета, летящего на низкой высоте и невысокой скорости, совершая постоянные круговые облеты, чтобы обнаружить их, прежде чем снизиться и атаковать. Любой штурмовик, имевшийся в наличии, мог бы справиться с подобной задачей. В военно-воздушных силах НАТО были также самолеты с неподвижным крылом, специализировавшиеся именно на этом: американский А-10, британский «Харриер» и итальянский АМХ, а также боевые вертолеты — американский «Апач» и его британские, французские, немецкие и итальянские эквиваленты, изначально проектировавшиеся как противотанковые. Но применить любой из них означало бы подставить экипаж под огонь зениток и ракет; поэтому ничего сделано не было.
Отказ всех прочих сил НАТО пойти на риск в бою, чтобы защитить албанцев, остался не задокументирован — как часто бывает с бесславными эпизодами. Но в США, где военную тайну не так легко привести в оправдание неудачных действий, рассказ о вертолетах «Апач», так и не вылетевших в битву, вскоре был опубликован [55] .
Когда на второй день войны, 25 марта 1999 года, сербская полиция и ополчение начали выгонять албанцев из населенных пунктов, главнокомандующий силами НАТО генерал Уэсли К. Кларк попросил разрешения применить 24 вертолета, чтобы атаковать бронетехнику сербов в Косово. Но, хотя сам Кларк был генералом сухопутных войск США, он, судя по всему, не осознавал постгероических реалий. Объединенный комитет начальников штабов, включая начальника штаба сухопутных войск США, генерала Денниса Дж. Реймера, воспротивился просьбе Кларка на том основании, что «Апачи» будут чрезвычайно уязвимы для ПВО, которое невозможно нейтрализовать систематически, для высокомобильных и трудно обнаруживаемых пулеметов малокалиберных пушек и переносных ракет, которые наводятся визуально и потому не могут быть нейтрализованы ни бомбардировками, ни созданием помех и сбоев в работе радаров. Мимоходом стоит отметить, что за финансовый 1999 год США потратили в целом 15 000 миллионов долларов на парк «Апачей» (тогда их было в наличии 743 единицы), в частности для того, чтобы обеспечить дополнительную бронезащиту и полный комплект электронного и инфракрасного оборудования — как предполагалось, высокоэффективного при защите вертолета. Но, разумеется, никакой объем самозащиты не может обеспечить неуязвимость на войне. Командующий Корпусом морской пехоты, генерал Чарльз Крулак, причастный к отклонению просьбы генерала Кларка, впоследствии объяснял свою оппозицию, упоминая матерей, отцов и «белые кресты» на могилах — в подлинно постгероическом стиле. Только 3 апреля 1999 года, на десятый день войны, сопротивление Объединенного комитета начальников штабов было отчасти преодолено: Кларка уполномочили перегнать «Апачи» в Албанию с их базы в Германии, но не применять их в бою без особого разрешения.
55
Priest, Dana. Risk and Restraint: Why the Apaches Never Flew in Kosovo («Риск и сдерживание: почему "Апачи" никогда не летали в Косово»). // Washington Post. December 29, 1999. Р.А1,А22.
Но упирающиеся бюрократы, которым приказано действовать вопреки их чиновничьим предпочтениям, не рвутся выполнять указания. Обнаружилось, что 24 «Апача», которые до сих пор на солидные средства содержались в высшей боевой готовности согласно критериям армии США, «не готовы» передислоцироваться из Германии в Албанию. Только 14 апреля первые «Апачи» из той группы, которую впоследствии выразительно назвали «группой особого назначения "Ястреб"», покинули Германию, и лишь 26 апреля все 24 вертолета прибыли в Тирану: через тридцать три дня после начала войны и через двадцать три дня после того, как было принято решение перебазировать их. В числе многих возникших препятствий указывалась непроходимая грязь — хотя считается, что обычно вертолетами можно управлять с неподготовленной почвы, что и составляет основное преимущество этих машин, которые всегда обеспечиваются собираемыми в полевых условиях щитами для посадки. В действительности же, здесь в дело было вовлечено что-то большее, чем просто доставка 24 сборных щитов. Армия США решила заботиться об этих 24 «Апачах» и защищать их гораздо усерднее, чем требовалось: 6200 человек охраны, штаб-квартира и обслуживающий персонал с 26 000 тоннами оборудования были переправлены в Тирану на 550 рейсах тяжелых транспортных самолетов С-17, что обошлось в 480 миллионов долларов. Сюда же входила группа из 14 танков М1А1, 42 боевых машин пехоты «Брэдли» и 27 вертолетов «Блэк Хок» и «Чинук» для транспортировки солдат по воздуху, а также для поиска и спасения. Была отправлена экспедиционная штаб-квартира этого соединения, сама по себе достаточно внушительная, ибо для нее требовалось 20 передвижных офисов площадью в 40 футов; кроме того, были доставлены 190 контейнеров с амуницией, запасными двигателями и запчастями. Этого хватало для того, чтобы полностью обеспечить боевое применение вертолетов. Дабы «Апачи» могли без опасности для себя проходить, сбрасывая кассетные бомбы на встающих на пути врагов, были также в больших количествах доставлены тактические ракеты ATACMS. Комментарий генерала Реймера, сделанный уже после эти событий, — образцовое выражение приоритетов постгероической эры: «Возможно, мы слегка перегнули палку… я не извиняюсь за это… Люди на земле знали, что они защищены, и это придавало им уверенности». «Людьми», о которых здесь говорится, были экипажи «Апачей», а вовсе не албанцы, которые тогда подвергались безнаказанному террору.