Стратегия. Логика войны и мира
Шрифт:
Что касается исторических и юридических прав и неправд во всех этих спорах, они явно не имеют никакого значения в данном контексте. Важен только стратегический итог: сейчас, в январе 2011 года, большие слои общественности в странах, вовлеченных в споры с Китаем, уже смотрят на рост мощи КНР не с невозмутимостью, а напротив — с озабоченностью, тревогой и даже паникой. Правительства Индии, Японии, Южной Кореи, Сингапура и Вьетнама стали гораздо более бдительными, чем раньше, и больше внимания уделяют безопасности, чем торговле. А некоторые из них, хотя и осторожно, начинают сплачиваться против Китая.
То, что Индия, Япония и Вьетнам вместе взятые превосходят Китай количеством населения, экономической мощью и технологическим прогрессом, само по себе незначительно со стратегической точки зрения, потому что на горизонте не видно ничего, что напоминало бы трехсторонний альянс, да он и политически представляется не слишком возможным.
Но повторюсь — такой
215
В «мягкости» и «терпеливости» США наглядно убедились Вьетнам, где американцы убили около 2 миллионов человек под лозунгом «Вбомбим узкоглазых в каменный век!», и Япония, против мирных городов которой США применили ядерное оружие. — Прим, переводчика.
Более того, в отличие от британцев, вынужденных сделать важные уступки по колониальным вопросам для того, чтобы создать свое «Сердечное согласие» (Entente Cordiale) в 1904 году — альянс с Францией, Соединенным Штатам не придется ничем жертвовать, чтобы безо всяких усилий взять на себя неформальное лидерство в возможной (и, конечно, открыто не провозглашенной) антикитайской коалиции, к которой наверняка присоединятся их исторические «англо-саксонские» союзники и, разумеется, Австралия [216] .
216
Автор чрезмерно оптимистичен — Австралия уже давно гораздо больше экономически связана с КНР, чем со своим историческим «англо-саксонским» союзником. — Прим, переводчика.
Против настолько широкой коалиции, которой не обязательно иметь жесткую структуру, чтобы быть эффективной — самое необычное преимущество любого альянса, — у Китая есть только один явный союзник: Пакистан, чьи народности можно так же легко разобщить, как австро-венгерские. Куба, Боливия, Эквадор, Венесуэла и Иран — если там сохранятся их нынешние правительства — тоже наверняка присоединятся к Китаю просто во имя антиамериканизма, но среди них только Эквадор является тихоокеанской страной, да и то не самой большой [217] .
217
По крайней мере, у всех перечисленных стран не было такого печального опята во взаимоотношениях с Китаем, как с США. — Прим, переводчика.
Только прибавление Российской Федерации к китайским союзникам будет иметь по-настоящему стратегическое значение. Соответственно, если Китай продолжит ту же линию поведения, что после 2008 года, и неминуемо создаст таким образом против себя коалицию, Москва станет настоящим глобальным дипломатическим призом, который будут обхаживать все страны — еще и потому, что Российская Федерация приведет с собой своих союзников из Центральной Азии.
До тех пока Запад будет третировать российское правительство за то, что она именно российское, а не скандинавское или американское, у Китая будет серьезный шанс на успех в этой борьбе, хотя даже русские стали для Китая озабоченным и насторожившимся соседом.
Ключи от успеха любой дипломатической комбинации могут быть в руках Индии, чьи постоянно меняющиеся правительства мудро и настойчиво отказывались сопровождать улучшение отношений с США отказом от проверенных временем связей с Россией и ее военной промышленностью. Напротив, даже когда Индия начала покупать американское вооружение, добавив, таким образом, еще одного поставщика к клонящимся к упадку европейцам и интерактивным израильтянам, она одновременно расширила контакты с российской военной авиационной промышленностью. Индия тратит на эти цели большие суммы — прекрасные инвестиции со стратегической точки зрения, так как системы совместного производства, например
Конечно, само значение любого стратегического альянса великих держав сегодня совсем иное, чем у его предшественников в 1914 году. Тогда это были реальные военные союзы, совместные начинания с целью мобилизации и использования на войне боевых сил. Их простое механическое взаимодействие могла преодолеть осторожная и искусная политика стран, которые попытались бы остановить сползание к войне. В 2011 году осторожности уже не так много, но ядерное сдерживание является прочным барьером на пути любой войны между ядерными державами, да и любых боевых действий, выходящих за рамки мелких инцидентов. Война как концепция еще имеет некую ценность только в качестве теоретической конечной цели военного планирования — в кругу великих держав, — но она не является реалистической перспективой.
Таким образом, сегодня определяющая функция альянсов — уже не комбинирование боевых сил и разработка конкретных общих планов по подготовке к войне, а напротив, снижение самой возможности войны во всем мире путем распространения «зонтика сдерживания» от одного союзника к другому. Однако в то же время это означает, что любой двусторонний кризис с Китаем в качестве одной из сторон, станет многосторонним с другой стороны, расширив свои масштабы и последствия за счет всех затронутых стран. Даже если война попросту исключена и все менее и менее реальна, а к кризисам относятся как к случайным инцидентам, у китайских лидеров все равно будут прекрасные причины опасаться возникновения любой коалиции, вызванной их же собственным настырным поведением и слишком быстрым военным ростом. Ведь стратегические альянсы влияют и на невоенные отношения, включая международную торговлю, хотя и не столь явно. В случае появления соперничающих блоков неизбежны ограничения на торговлю между ними, пусть хотя бы только и на продукцию двойного назначения и технологии. И это будет только началом: даже сейчас от сделанных в Китае телекоммуникационных систем отказываются по соображениям безопасности. Даже явные эмбарго — более или менее многонациональные (всегда найдутся уклонисты) — вполне возможны при сползании к открытой конфронтации, так как «холодная война» заменяет собой реальную.
Помимо любых материальных последствий населению с обеих сторон обошелся бы очень дорого и чисто внешний эффект ухудшения стратегических отношений. Контакты и сотрудничество во всех сферах жизни сократились бы и подверглись деформации различными путями и способами, атрофируя мириады личных, семейных, организационных, общественных и национальных связей, которые процветали после того, как Китай вернулся в мировое сообщество после 1976 года.
Можно сделать вывод, что если китайское правительство не сумеет собрать каким-то образом мощную глобальную коалицию на своей стороне, лучший вариант для него с точки зрения высшего уровня большой стратегии — немедленно отказаться от слишком настырной дипломатической позиции по территориальным спорам и другим вопросам и решительным образом снизить темпы военного роста.
Последний все больше становится самостоятельной проблемой, не столько из-за нынешнего материального наращивания военной мощи, чей размах не так уж и нескромен, сколько из-за того, что демонстрируется этой мощи в высшей степени провокационно. Один из примеров тому, относящихся к периоду до поворота в 2008 году, — уничтожение 19 января 2007 года китайского спутника на орбите баллистической ракетой. Это не стало чем-то новым с военной точки зрения, но до тех пор боевой перехват в космосе не практиковался ввиду его тревожного воздействия на все использующие спутники страны и опасного распыления по орбите космического мусора [218] . Последняя демонстрация военной мощи, видимо, специально предназначалась для того, чтобы встревожить соседей Китая: утечка фотографий истребителя-бомбардировщика J-20, чей ультрасовременный внешний вид намекает на использование в нем технологии «стелс» и чьи огромные размеры явно сильно превосходят размеры его американского аналога F-22 (производство этого самолета прекратили, сочтя его «излишне мощным»), позволяя сделать вывод о его большой бомбовой нагрузке. Возможно, пройдет еще много лет, пока J-20 приобретет эффективный двигатель и передовую электронику, чтобы стать по-настоящему полезным в бою, но демонстрация самолета на аэродроме Чэнду в доступном для фотографов положении уже достигла одного результата: у соседей Китая появилась дополнительная причина бояться его военного роста, еще одна причина для сплочения сил против него. Почему это надо рассматривать в качестве благоприятного для интересов Китая фактора — непонятно.
218
Наверное, автор забыл программу «Звездных войн» президента США Рональда Рейгана. — Прим, переводчика.