Стратегия
Шрифт:
Она-то даже не подозревает, что ее киска стала первой киской, которой я коснулся. Я даже не представлял, что она окажется такой влажной, теплой и тугой. Мои зубы сжимаются от воспоминания.
Я до боли хочу ее трахнуть. Мой член чертовски ноет. И хотя мне не чуждо подавлять свою потребность, это - новый уровень. Сейчас я так заведен, что мои бедра толкаются к краю столешницы, словно действуя по собственному велению.
– Блядь.
Но это проблема, не так ли? Она была готова к тому, чтобы я ее трахнул, практически
Я не ожидаю, что Фи спустится на кухню. Вероятно, она расстроена. Возможно, даже испытывает ко мне отвращение. И у нее есть на то причина.
Мои глаза зажмуриваются, и я делаю еще один медленный вдох через стиснутые зубы. Так облажаться.
– Так какие булочки ты купил?
Я почти что подпрыгиваю от звука ее веселого голоска. Она влетает на кухню, раскачивая бедрами. На ней надеты облегающие черные джинсы и тесный серый свитер, который доходит девушке до середины бедра и кажется мягким на ощупь.
А я лишь могу смотреть на ее розовые припухшие от поцелуев губы. Потому что у меня пропала способность говорить.
Фи останавливается рядом и берет разрезанный бейгл, а затем отходит от меня и сует его в тостер.
– Ты купил к ним крем-чиз?
– Она смотрит на меня глазами цвета свежей зелени. Никакого осуждения или злости. Кажется, девушка просто ждет, что я передам ей крем-чиз.
– Фи...
– Мой голос срывается, и я напряженно сглатываю.
– Я... гм... – Но тут открывается входная дверь. Грей и Айви дома.
– Привет, - кричит Айви, заходя на кухню и ставя детское кресло на кухонный стол.
– Вы купили бейглы? Слава богу. Я голодна.
– Она наклоняется и отстегивает Лео.
– Мой очень злобный муж думает, что ездить гулять нужно в чертовы 7 утра.
– Грей заходит в дом и кажется более отдохнувшим, чем я видел его в любую из наших встреч после рождения малыша.
– Мы все равно проснулись, и я уже начал сходить с ума в стенах этого дома. Ох... это семечки мака?
Я пытаюсь встретиться с Фи взглядом, выглядывая из-за Грея, но она уже хватает племянника из рук Айви и целует его в маленькую мохнатую головку.
Груз оседает в моей груди. Мне кажется, что я упустил момент. Словно она ускользает из моих рук.
Но затем ее голова поднимается. И яркие глаза смотрят прямо на меня.
– Давай прокатимся, после того, как поедим.
Я ВЕЗУ ЕЕ в Поинт Рейес, нахожу место на парковке, и затем мы идем к утесам. Скалистая часть парка, покрытая одеялом коричневого, зеленого и багрового цветов тянется к самому Тихого океана. Солнечный свет отражается в глубинах его голубизны. Тем не менее, все, что я могу видеть, это девушку рядом со мной.
Она глядит на все это широко открытыми глазами, пока морской бриз раздувает ее волосы. Верхушка ее головы едва
Черт, разве не здесь умер один из туристов, когда несколько лет назад обвалился край утеса? Это дождь капает? Я готов сказать Фи, что нам стоит уехать, когда она счастливо вздыхает.
– Боже, как же здесь прекрасно.
– Ага.
– Я внимательно гляжу на тропинку.
Фи поворачивается, и ее кожа блестит под нежным калифорнийским солнцем.
– Ты бывал в Сан-Франциско до этого много раз?
Я срываю шалфей с ближайшего куста и растираю бархатистый лист между пальцами.
– Я вырос в Санта-Круз.
– Правда?
– Она улыбается.
– Калифорния, ха? Так ты был одним из тех парней, которые зависают под променадом и серфят весь день?
– Она усмехается, словно это ее забавляет.
– Ну, не весь день. Обычно перед тренировкой или когда у меня выдавалось свободное время.
– Ее зеленые глаза округляются от удивления. Предполагаю, я и правда не похож на серфингиста. Я смеюсь про себя на тем, что Фи, должно быть, теперь пытается представить меня с дредами на голове.
Я легонько стучу по кончику ее носа.
– Это хорошо развивает равновесие, силу, фокусировку и выносливость. В некотором роде схоже с тренировками по футболу. Только веселее.
– Спортсмены, - бормочет она, качая головой, а затем снова смотрит на меня.
– Ты не похож на калифорнийского мальчишку.
Я смеюсь над этим.
– А откуда ты думала я родом?
– Я не знаю.
– Она пожимает плечами.
– Откуда-то, где парни связывают быков.
Монтана или Вайоминг, ну, может, Техас.
Я снова смеюсь.
– Единственное бычье дерьмо, с которым я знаком, это то, о котором парни говорят на поле.
Фи широко усмехается и тоже срывает лист шалфея, поднимает его к носу и вдыхает аромат.
– Почему-то я не могу представить тебя, разговаривающего о дерьме.
– Нет. Но я отлично разбираюсь в лайнменах команды противников и том, что они пытаются выбить из меня.
– Однако ты увиливаешь от них так, словно маслом намазан, верно?
– И это злит ребят сильнее, чем любые слова.
Я люблю звук смеха Фионы. Он громкий, свободный и вызывающий. Все ее лицо светится, когда девушка смеется. И мне приходится сжать руки в кулаки, чтобы не схватить ее и не накрыть губы девушки своими, глотая этот прекрасный звук. Я представляю, как меня наполняет ее смех, согревая все холодные уголки моей груди.
Фи подходит ко мне, и ее тонкая рука берет мою. Мгновенно я переплетаю наши пальцы.
– Так твои родители живут недалеко?
– Ее пальцы немного напрягаются.
– Или они развелись?