Стратонавт поневоле
Шрифт:
Редькин сообщил, что ему необходимо как можно быстрей попасть в Долину Вольных Духов и что он готов заплатить за это любую сумму.
— Даже сто флуидоров? — спросил воздушный ас.
— Даже сто флуидоров, — подтвердил Коля.
— А тысячу? — встрепенулся ас.
— И тысячу могу!
— Ну, а десять тысяч? Коля задумался.
— Десять тысяч, пожалуй, заплачу. Но не больше! Оскар Стульчик заволновался.
— Деньги, небось, у отца украл?
Пусть вас это не беспокоит, — спокойно oтвeтил Редькин. — Деньги заработаны честным путем. Скажи! сразу, полетите или нет?
— Конечно,
Он начал лихорадочно натягивать рубаху, затем сандалеты.
— Что же ты, мальчик, стоишь? — закричал он.- Bыбирай любой самолет. Ты же клиент! Не стесняйся! Оскар поднимет в воздух любую машину!
Коля выбрал аккуратный и очень симпатичный оранжевый самолет с кабиной на двух человек. Леро он тоже понравился.
— Этот, что ли? — усмехнулся Стульчик, похлопав по обшивке самолета. — Неплохой драндулет.
Он крутнул пальцем пропеллер и с радостным удивлением отметил:
— Гляди-ка! Крутится!
Затем он ухватился за переднее колесо и выволок с помощью Редькина самолет на середину поля.
— По коням! — закричал старейший орел и уселся переднее сиденье.
Коля и Леро устроились сзади. Оскар Стульчик почему-то долго сидел без движений, затем включил двигатель и надсадный рев оглушил воздухоплавателей. Ас накинул на кабину прозрачный колпак, задергал какие-то рычаги, и самолет поехал. Двигался он по очень сложной кривой несколько раз чуть не столкнулся со стоящими машинами Оскар повернул к Редькину растерянное лицо и что-то прокричал. Что именно — Коля не расслышал из-за рева мотора. Потом вдруг самолет начал гоняться за коровами, мирно жующими траву. С глухим мычанием коровы бросились врассыпную, и только бык не отступил. Он наклонил голову, выставил рога, сверкнул яростным глазом и ринулся в атаку на обидчика. Его мощные рога не сулили авиаторам ничего хорошего, столкновение казалось неминуемым, но в последнюю минуту самолет круто развернулся и быстро поехал прочь. Бык, поняв, что победа близка, помчался за ним. Оскар оглянулся, на лице его отразился ужас, и старый орел в панике заметался по кабине, желая выпрыгнуть из нее. При этом он дергал и нажимал все, что попадалось под руки. По этой ли причине или по какой другой — неизвестно, но самолет внезапно оторвался от земли под самки носом у разъяренного быка и на низкой высоте полетел туда, где маячили небоскребы Скандальона.
Взлет произвел на Редькина гнетущее впечатление, но он решил, что маленькое представление с быком Оскар устроил специально для пассажиров. Однако события в воздухе стали принимать угрожающий оборот. Вместо того чтобы набрать высоту или, по крайней мере, обогнуть город, воздушный ас почему-то решил пронестись над Скандальоном в нескольких десятках метров от земли. Обилие небоскребов делало эту затею особенно опасной. Самолет мчался прямо на них, и оставалось загадкой, почему он ни разу не врезался в громадные серые башни. Это было тем более загадочно потому, что всякий раз, когда уклониться от небоскреба, что казалось уже невозможно, Оскар Стульчик поворачивал к Коле бледное лицо и пронзительно кричал! «Мама!»
Когда
— Прости меня, мальчик! Я ужасный негодяй. Коля решил, что он испытывает угрызения совести из-за того, что слишком напугал пассажиров, и стал ycпокаивать раскаивающегося пилота.
— Нет-нет, — повторял Оскар, — я негодяй, я обманул тебя, польстившись на деньги. Никакой я не орел. Я простой аэродромный сторож и сегодня лечу впервые.
Он опять зарыдал, оплакивая не столько Редькин сколько свою неминуемую гибель.
— А как же вы взлетели? — удивленно спросил Редькин.
— Откуда я знаю, — всхлипнул сторож, — почему мы взлетели и почему до сих пор летим? Я к этому не причастен. Все равно мы погибнем, потому что рано или поздно придется садиться.
Коля с досадой оглянулся вокруг, ища выход из трудного положения. Но вокруг было небо, а внизу — земля.
— Что ты предлагаешь? — спросил он у друга.
— Лететь! — ответил Леро. — Какая разница, где свернуть шею при посадке: здесь или в Терракотовых горах. По крайней мере, у нас еще будет время подумать.
Леро был прав. Коля наклонился к Оскару и сказал:
— Будем лететь до победного конца! Только нужно подняться повыше. Попробуйте потянуть ручку на себя.
Стульчик потянул ручку, но сделал это слишком резко, и самолет встал почти вертикально. Оскар взвыл и рванул ручку от себя так, что машина круто нырнула вниз. Попрыгав, самолет все же достиг облаков, и вскоре измученный Оскар, проклявший свою жадность, немного приспособился к норовистой технике. Под ними проплывали Терракотовые горы. До самого горизонта, словно плечи исполинов, торчали обожженные вершины.
Наконец они достигли Долины Вольных Духов и увидели внизу голубую ленту реки. Предстояло самое трудное — посадка. Неровные, заросшие берега могли поставить в тупик даже опытных летчиков.
Сторож совершенно ошалел от страха и попытался выпрыгнуть из кабины, но был вовремя схвачен за рукав Редькиным.
— Это конец, — бормотал Оскар, — пустите меня, пустите…
Коля взял управление самолетом в свои руки. Собственно говоря, у них оставался лишь один выход — попробовать сесть на воду.
Оскар жарко дышал ему в затылок, с ужасом глядя на надвигавшуюся землю. В душе он давно считал себя погибшим и теперь смотрел, как это будет происходить на самом деле.
Самолет долго несся над рекой, почти касаясь колесами ее поверхности. Наконец, потеряв скорость, он шлепнулся в воду и его понесло по течению. Коля вытер рукой пот со лба.
— Мы живы? — спросил Стульчик, не открывая глаза — Только правду!
— Пока живы, — ответил Редькин, — но надо как-то выбираться на берег. Нас может ударить о камни.
Быстрый поток нес самолет, как щепку. Попытки вылезти в воду окончились неудачей. Русло начало сужаться. Река с ревом устремлялась в узкий проход. Посреди прохода возвышался огромный валун.
— Мы пропали, — сообщил сторож и опять закрыл глаза.
Он был недалек от истины. Коля уже мог различить морщины на лбу валуна, когда вдруг самолет замер, попятился назад и медленно пополз хвостом к берегу. Редьки оглянулся. На хвост была наброшена петля. На берегу стоял человек и тащил канат.