Страж Хребта Миров

Вайнир Кира

– Звучит дико, но это было сделано для меня. Она забрала меня к себе в дом. У неё там лес, чистота... Вода вкусная-вкусная, а запах! Дышишь и пьянеешь. Травы, цветы, ягоды, хвоя и смола.
– Начала рассказывать мне Светлана.
– А баня у нас любимое удовольствие. Люди деньги платят, чтобы хоть на пару часов. А тут своя. Ещё и веники её муж сам резал и сушил. Лиза всё причитала, что я слишком уставшая и худая. Одни кости и кожа.

– Врёт! Это наверняка от зависти. Я же видел твоё тело, всё у тебя красивое.
– Уверенно заявил я, но девушка покраснела так, что даже уши запылали.

– Нет, Лиза переживает за меня.

Я действительно мало отдыхала. Это когда к ней приезжала, она меня даже к мытью посуды не подпускала.
– Ответила Моя.

– И кстати, вот ты же мылась при этой твоей Лизе. А почему меня стесняешься и хотела вообще прогнать?
– уточнил я странный момент в поведении девушки.

– Потому что это не принято. С Лизой мы всё равно, что сeстры. А при чужих мыться стыдно. Если это конечно не общественная баня или пляж. Но и там люди хоть минимально, но одеты. А если ты должна мыться при постороннем мужчине, а он будет на это всё смотреть и тебя разглядывать, то это ещё и унизительно!
– ответила она.
– Разве нет? Представь, я сяду на диванчик, а ты тут будешь себя намыливать! Вот как ты будешь себя чувствовать?

– Ну, странно и неловко. Потому что обычно девушки и женщины показывают своё тело, возможным самцам.
– Засмеялся я, но увидев, как увеличиваются от удивления глаза Светланы, понял, что смешно только мне.
– Понимаешь, у нас браки редкость. Пары сходятся ради получения потомства. Страж может оказывать покровительство женщине. Семьи могут договориться о брачном ритуале, если решили объединить семьи для усиления своего влияния. Вот потомство, то есть наследники, очень ценятся стражами. Ради наследника мужчина моего народа может пойти на очень и очень многое. Да почти на всё. И такая связь, как у нас, это очень большая редкость, понимаешь? Очень мало стражей имеют таких спутниц. А женщинам нужно привлечь внимание покровителя, показать, что она сильна и вынослива. Что её тело тренированное, мускулистое, что она в силах выносить дитя.

– И для этого моются перед толпой посторонних мужиков?
– с искренним недоверием переспрашивает Моя.

– Не моются, а купаются, веселятся в воде. Специально в залах для приёмов стоят большие фонтаны для этого. Женщины обычно делают пару кругов по залу, а потом присоединяются к остальным и нежатся в воде.
– Под её взглядом я себя почувствовал неловко.

– А мужчины разглядывают? А как же ревность, привычка... Любовь?
– вдруг спросила она.
– Если она для него важна, а её рассматривают в целях получения потомства? Или наоборот, он для неё всё, но он занят, посреди этого вашего приёма гостей, торчит у корыта с какими-то... Козами?

Глава 5.

Глава 5.

Светлана.

Состояние было на грани истерики. Я удерживала себя в руках на последних остатках воли. Пыталась хотя бы казаться спокойной и уверенной. Может, этот рогатый как собака, почувствует страх и бросится? Как его зовут, я с первого раза даже не запомнила, да и имя было какое-то заковыристое, непривычное для моего слуха.

Да и я всё ждала, когда же я, наконец, приду в себя. В голове-то я себе всё сразу и логично объяснила. Накопилась усталость, плюс зимой тяжело болела. Впрочем, как и осенью, и весной слегла с температурой на неделю. А тут резкая смена обстановки, воздуха, воды, климата, часовых поясов... Всего, в общем. Даже режима сна. А ещё баня, настоящая,

где жар такой, что брёвна плакать начинают, пуская ароматную янтарную смолу. А мы ещё и настоечки домашней, на лесной малине...

Перегрев, обморок... Вот поплывшее сознание и расширяет привычный кошмар. Сейчас меня вытащат на воздух, обольют холодной водой, и всё придёт в норму.

Но время шло, а ничего не менялось. Может всё совсем плохо, и я в коме? Но я действительно ощущала холод, жар тела этого стража, как он сам себя называл, температуру воды, запах. Странные шарики, что дал мне рогатый, отличались по запаху в зависимости от цвета. Я выбрала темный шарик просто потому, что он имел аромат чёрной смородины. А эту ягоду я нежно любила и готова была есть горстями прямо с куста.

Опустившись в ванну, я для себя решила, что нужно воспринимать всё это, как реальность. И действовать исходя из ситуации. Иначе можно действительно сойти с ума! А так, очнусь, и расскажу Лизе самый странный сон из всех возможных.

Но чем больше времени проходило, тем всё более реалистичным казалось всё происходящее вокруг. Мне, всю жизнь работавшую с цифрами, реалисту до мозга костей, сейчас было невероятно сложно даже допустить мысль о том, что всё происходит на самом деле. Я, никогда не понимавшая Ассоль, Ариэль и всех тургеневских барышень с рыдающей над онегинским письмом Татьяной заодно, в принципе не понимала происходящего. Ну, какие ещё другие миры, связь предназначения, мужчина с рогами и хвостом?

Какие, какие... Вот со всех сторон окружающие. Хочешь, рассматривай, хочешь, пощупай для уверенности. Хотя с последним лучше всё же поосторожнее. А то некоторые с радостью пощупают в ответ! И так уже чуть ли не в первые же минуты попытался стащить с меня простынь, в которой мы с Лизой сидели в бане.

Вот и получилось, что сижу в глубокой ванне, по плечи в чернильного цвета воде, слушаю историю о сотворении мира, точнее миров, и пытаюсь убедить собственный разум принять это как действительность. Ну, хотя бы допустить незначительную вероятность реальности происходящего. А вокруг одуряюще пахнет чёрной смородиной. Как у Лизы на кухне, когда она варит варенье и повидло на зиму для своей большой семьи.

От этих воспоминаний стало только хуже. Истерика, как будто стеснявшаяся начинаться из-за ситуации, больше всего напоминавшей бред, получила достойный повод, чтобы выплеснуться. Как обычно бывало в таких случаях, дыхание стало частым и прерывистым. Я опустила голову вниз, пряча лицо за волосами.

– Ты... Ты чего?
– мои слeзы, что закапали в ванну, незамеченными не остались.
– Я же всё объяснил!

– Это истерика, - призналась я.
– Ты объяснил, но принять это и поверить в происходящее нормальному человеку слишком сложно.

– Истерика? Это?
– с сомнением нахмурился страж.
– Ты уверена?

– Уверена. Я знаю себя и свои состояния. Я сейчас, я возьму себя в руки.
– Вздохнула я всхлипывая.

– Ну, в руки тебя и я могу взять. Ты легкая и мелкая. А на истерику это вообще ни разу не похоже. Я застал нескольких спутниц отца, так что, что такое истерика хорошо знаю. Отцу потом приходилось настенные панели менять и напольные вазы.
– Хмыкнул Имарат.

– Не надо меня никуда брать! Я вообще не понимаю, с какой стати ты вытащил меня сюда! Моего согласия на это не было!
– всхлипнула я, хоть и пыталась говорить ровно и строго.