Страж Кодекса. Книга II
Шрифт:
— Прекрасно, рад, что вы осведомлены, — сказал Перун и продолжил: — Романенко вам не рассказывал, а для нашей дальнейшей работы вам необходимо знать, что мой второй дар — Чувство Энергии. Я ощущаю ауры Одарённых, их потенциал и то, что скрыто.
Вот теперь я удивился. Не сказать, что Чувство Энергии такой уж редкий дар, но проблема с ним была отнюдь не в появлении, а использовании. Требовалась кропотливая и тяжёлая работа, чтобы раскрыть его полностью и сонастроить с эм… чувствами.
— И что же вы видите, Виталий Васильевич? — улыбнулся я миролюбиво.
Не
— Странность, Дмитрий Борисович. Сейчас вы Архимаг, но почти подобрались к Магистру. Мой дар как бы намекает, что это ваш предел. Вот только стоит мне напрячься чуть сильнее, чтобы увидеть больше, и глаза начинают болеть, будто я смотрю на солнце.
— Ну, что сказать, я талантливый парень, — засмеялся я. — Мне сестра так говорит, а она врать не будет.
— Несомненно, — ухмыльнулся он. — В любом случае, родовые секреты — это родовые секреты. Да и зрение моё… иногда подводит.
Нам принесли остальную часть заказа. Пусть Перун и выкинул этот фортель, что якобы всё видит, но в действительности нихера он не видел. Солнце… Ха… Посмотрел бы на него, реши он заглянуть дальше. Да и сказано это было скорее для того, чтобы поднять себе цену. Всё же он наёмник, а им платят, и чем лучше определённый солдат, тем выше цена. Да, мне организуют хорошую скидочку, но мы оба понимали, что процент скидки может измениться, как и итоговая сумма.
В конце концов, условно, но контракт был заключён. Вскоре человек Перуна прибудет к нам в особняк, чтобы решить вопрос с бумагами, и тогда они начнут работу. Триста отборных и обученных пса войны, прошедших несколько компаний на государственной службе, и ещё неизвестное количество в наёмническом промысле. Помимо них пятьдесят человек Вольных Охотников, которых я тоже захотел пристроить к делу. Сумма, которая выходила в итоге, была катастрофической. Счёт шёл на несколько миллионов, но радовало, что хотя бы вооружение у них своё. Нужно будет только обустроить ещё одни казармы, где расселятся бойцы. Пять десятков отойдут к Григорию, как я и обещал, а остальные будут в поместье. Вот только посидеть у них не выйдет, и скоро у бойцов будет работа, которая… началась даже раньше, чем я рассчитывал.
— Ложись!
Перун шустро схватил меня и попытался закрыть собой, падая на землю. Я в некотором удивлении смотрел на него, видя, как мужик крепко сжимает челюсть.
Голова мотнулась от удара, всё вокруг на короткий миг закружилось и завертелось, поменявшись местами. Да и в ушах раздался звон.
— Тц-ц… — опустил я взгляд на смятую пулю, угодившую мне в голову и упавшую на землю. — Снайпер, что ли?
Нужно было видеть лицо Васильевича. Он смотрел на меня в полном шоке и недоумении, переводя взгляд то на пулю, то на мою голову.
Не зря я почти всегда поддерживаю Гибкий Барьер. Привычка ещё из прошлой жизни, которая ни раз спасала. Как случилось
— Цел? — с ухмылкой спросил я у него, отбросив этикет.
Перун кивнул и резво подорвался с земли. А в следующий миг вся улица превратилась в поле боя!
На дорогу выскочило несколько затонированных фургонов, двери которых распахнулись, и внутри них оказались пулемёты.
Зазвучали выстрелы, поднялась паника. Люди разбегались в шоке и страхе, а ублюдки выкашивали всех без разбора, преимущественно целясь в меня. Вновь отработал снайпер, и его пуля вдарила мне в грудь, заставив сделать шаг назад.
Бойцы Перуна с Захаром вступили в бой и открыли огонь. Двое из них, Физики, рванули на фургоны с голыми руками. Сам Васильевич, когда мы спрятались за бетонные цветочные клумбы, начал отдавать приказы:
— Гнездо — Перуну, код красный! Требуется подкрепление и транспорт эвакуации! Альфа в опасности!
— Не так я себе представлял второй завтрак, — хохотнул я.
— Не высовывайся! — со сталью в голосе сказал Перун и вылез из укрытия. Его руки вспыхнули разрядами молний, что полетели во врагов.
Подъехали ещё тачки, и из них выползли очередные ушлёпки. Расклад сил стремительно менялся. Бойцы Перуна хоть и были обучены, но находились в меньшинстве. Их теснили от нас. Даже аристократы, которые обедали в ресторане, вступили в схватку, но как-то кисло.
— Я могу помочь, — как бы невзначай сказал я, поставил Жёсткий Барьер рядом с Перуном и не дал снайперу подстрелить его.
— Сами справимся! Забыл, что у нас теперь контракт? — огрызнулся он, стреляя молниями из рук, будто в тире.
Я пожал плечами и достал телефон, набрав нужный номер.
— Дмитрий Борисович? — заинтересованно спросил на том конце провода Григорий, а затем выкрикнул: — У вас там выстрелы?!
— Ага, — улыбнулся я, сидя задницей на бетоне. — Поучаствовать не хочешь?
— Куда ехать?!
Получив от меня адрес, Григорий сразу же бросил трубку и последнее, что я слышал, это его крик: «Боевая тревога!»
Можно было бы Иванычу позвонить, но пока он доедет, тут уже всё закончится. Григорий ближе находился, да и он, скорее всего, не успеет. Тут либо всё жарче станет, либо приедет полиция, а за ней и военные.
— А теперь помочь? — с улыбкой спросил я у Перуна, когда нас начали окружать.
— Не высовывайся! — рыкнул он.
Ну, сам себе крокодил. Хочет отрабатывать «условный» контракт в полную силу уже сейчас, то пусть. Мне не жалко, заодно посмотрю, как они действуют. Хорошо, что гражданские вовремя смогли смыться, а на аристократов мне как-то побоку.
— А-а-а!!! — раздался пронзительный юношеский крик. — Н-нога! Моя нога! П-помогите!
Прямо на линии огня, на земле лежал истекающей кровью парень. На вскидку мой ровесник. По уму — тупой, как пробка, если судить по лежавшему рядом с ним клинку, покинувшему ножны. Похоже, что он решил поиграть в героя, а его дорогая одежда и лацканы на ней только добавляли в этом уверенности.