Страж Кодекса. Книга IX
Шрифт:
— Есть тайны, Владимир, которые могут быть опасны, — после короткой паузы заговорил я. — Для тебя я — Белов Дмитрий Борисович. Я глава рода Беловых, брат твоей возлюбленной и Абсолют Российской Империи. Это всё, что тебе нужно знать.
Парень кивнул, но у него явно куча вопросов и отвечать на них я не собирался. Он мне никто и звать его никак. Жёстко? Возможно, но мы не родня. Он не входит в мой близкий круг и единственное, что нас связывает — моя сестра. Потом, возможно, когда наши рода станут более близки, а Крис выйдет
— Ответь мне: Ты всё ещё хочешь стать сильнее и остаться с Кристиной?
Вопрос его явно удивил и он кивнул.
— Да, Дмитрий Борисович, — твёрдо ответил Владимир и поморщился. — Только… Как быть с Разломами? Я уже догадался, что мне придётся практически жить в них. Тот голод… Его никак не утолить.
— Это мы ещё посмотрим, а теперь — ложись и закрой глаза, — тоном, не терпящим возражения, сказал я и поднялся со стула.
Стушевавшись, Владимир принял лежачее положения на кровати.
— Руки вдоль тела, ноги сведи, — откинул я одело, а парень сделал, как сказано. Так, где бы… А, вот, подойдёт. — Рот открой, ага, а теперь зажми зубами. Не дёргайся, это всего лишь деревяшка. Сильнее сжимай, вот так.
От него потянуло эмоциями недоумения и страха, но он не мычал и не открывал глаза. Уже за это можно похвалить, раз он выполнил всё сказанное.
— Сразу говорю, будет больно, — хмыкнул я, похрустев костяшками пальцев. — Но деваться тебе некуда и придётся терпеть. Голод уже проснулся, да?
Он кивнул.
— Вот я и постараюсь сделать, чтобы он был не таким сильным. Знаю, что у тебя куча вопросов, но ответов ты не получишь. Считай, что моя помощь — секрет рода. У Кристины можешь даже не спрашивать, она ничего не знает. И ещё, — мой голос стал отдавать холодом. — В твоих же интересах выдержать всё то, что сейчас будет и остаться прежним человеком. Иначе…
Дураком Владимир не был и мою недосказанность понял в полной мере. Да, это угроза и я её исполню, если хоть на миг усомнюсь, что сестра будет с ним в безопасности.
— А теперь, — положил я руки на грудь парня. — Терпи!
Мои ладони вспыхнули золотым пламенем, тело Шереметьева скрутило от боли и он широко распахнул глаза.
— М-М-М!!!
— Знаю, что больно, но деваться некуда, Владимир, — я никак не реагировал на его стенания. — Сила не приходит без боли, крови и страданий. Терпи, боец!
Почти два часа. Именно столько я потратил на то, чтобы вывести печать Сбора Энергии. Сложный и кропотливый труд, усложнившийся сопротивлением Тёмного Дара. Мне приходилось буквально пробиваться с боем, выжигая печать своей силой и давить тьму. Захоти я убить парня и сделал бы это в два счёта, но мне же надо его спасти. И сделать так, чтобы в процессе он не свихнулся.
Последний контур был закончен, Владимир уже даже не держал деревяшку в зубах и просто стонал, обливаясь
Я отнял руки от его груди и золотое пламя исчезло. Всё, работа закончена. Чудо, не иначе, ведь Шереметьев выжил и вроде как при памяти остался, но это не точно…
— Эй, Владимир, слышишь меня? — похлопал по его щеке ладонью.
— М-м-м… — опять он промычал и сосредоточил на мне взгляд. — Д-да… С-слышу…
Значит, с ума не сошёл, уже хорошо. Было бы печально, если бы он превратился в овощ. Но всё же я молодец. Почти что точную хирургическую операцию провёл, попутно утихомирив Тёмный Дар ещё сильнее. Наглый он, ничего не скажешь. Вознамерился мне мешать и будто зверь накинулся во время процедуры. Но ничего, теперь присмиреет, а если нет, то я повторю этот опыт. Будет у меня боятся силы души Охотника, как огня.
Усадив парня на подушки, подал ему стакан с водой, который он осушил в один момент. Пришлось повторить, пока он весь графин не выпил.
— Ч-что это было? — поморщился он от фантомной боли, держась за грудь. — Жжётся до сих пор…
Не отвечая на его вопрос, выглянул в коридор и видел там сестру. Она пришла ещё в середине операции и караулила снаружи, что я сразу же почувствовал.
— Ой! — отпрыгнула она от двери и смутилась. — А я это… Дим, с Владимиром всё хорошо?
— Да, — улыбнулся я. — Тазик принесёшь?
— Эм… Ладно, сейчас!
Вот и умница, что не стала спрашивать. Просьбу она выполнила быстро, я же попутно отслеживал, чтобы парень мне ковёр в гостевых покоях и не испортил.
— А могу я?..
— Позже, Крис. Всё позже, — закрыл дверь, не впуская её, и отдал таз Шереметьеву. — Держи.
Он в недоумении уставился на меня, но вот прошла секунда, вторая, и парень выхватил тазик из моих рук и его вырвало. Только воду зря перевёл…
Полоскало его знатно. Хуже, чем Легионеров и Ефрема. Те отделались, как говорится, малой кровью. Шереметьева же мутило уже сильно, а раз ел он в последний раз в ресторане, то кроме воды и желудочного сока ничего не вышло.
— С-спасибо… — выдохнул он, откинувшись на подушки, а я убрал таз на пол.
— Рано благодаришь, — хмыкнул я. — А теперь, Владимир, внимательно слушай и мотай на ус. В Разломы ходить можешь, но «голод» будет не таким сильным, как раньше. Считай, что у тебя появилась ещё одна батарейка внутри, — кивнул на его грудь. — Насколько её хватит — не знаю, но если почувствуешь, что всё плохо, то едешь ко мне. Без промедления. Уяснил?
Кивок был мне ответом.
— Далее, — повёл я плечом. — Тренировки не прекращаешь. Раз решил участвовать в турнире, то иди до конца. Главное — узнай границы своего дара и делай это в Разломах. Не дома или где-то ещё, а именно в Разломах. Нужно объяснять, почему именно так?