Страж Кодекса. Книга VII

Романов Илья Николаевич

Сквозь занавеску был виден бегущий в их сторону перепуганный помощник пилота. Парень добрался до них, цепляясь за кресла и поручни, после чего прокричал:

— Займите места и пристегнитесь!

— Лёша, ч-что происходит?! — держась за ушибленную голову, поднялась шатенка на ноги.

— Один из двигателей отказал, часть электроники вышла из строя, и мы летим вслепую! — выдал парень. — Боря пытается связаться с Москвой, но у нас помехи!

Осознав всю ситуацию, перепуганные стюардессы загомонили и начали засыпать вопросами помощника. Если они разобьются, то погибнут, а если

каким-то образом выживут, но погибнет Абсолют, то им конец! Впрочем, скорее всего, именно Абсолют и выживет!

БАХ!

Самолёт вновь тряхнуло, но куда сильнее. Лишь чудом помощник пилота и девушки удержались на ногах, лампочки засветились красным светом.

— О боги, что это?.. — сиплым голосом тихо произнесла Света.

Проследив за её взглядом, остальные также посмотрели в иллюминатор и увидели, что за ним творится.

Небеса взбесились! Тёмные тучи испещряли фиолетовые молнии, а в обшивке самолёта появлялись крупные вмятины! Ещё немного и салон разгерметизируется!

— Займите свои места! — вновь прокричал Алексей, стараясь держать голос спокойным и ровным, но давалось это с трудом.

Девушки кивнули и быстро выполнили, что сказано, а парень пошёл в салон Абсолюта. Протокол требовал предупредить и обеспечить безопасность пассажира.

Вот только стоило Алексею добрести до нужного места и откинуть занавеску, как он застыл. Его тело перестало слушаться, словно парализованное. Глаза парня расширились и было отчего. Их пассажир! Никому неизвестный Абсолют Империи левитировал в позе лотоса прямо над кроватью! Вокруг него, опрокинув подушки, тумбочки, столик с чайником и чашкой, виднелись потоки ветра, различимые глазу!

— Дмитрий Борисович! — нашёл в себе силы заорать помощник пилота, его губы двигались с огромным трудом. — ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ!

Абсолют не слышал. Его веки были закрыты, а под ними быстро-быстро двигались глазные яблоки.

Раздался скрежет, самолёт резко вильнул, и Алексей упал на пол, ударившись плечом об стену.

Тело продолжало не слушаться и единственное, что он мог — пытаться дозваться Абсолюта. Он уже понял, что именно из-за него всё это происходит! Именно из-за него взбесилась погода!

«К-как он способен на такое?.. Он вообще человек?!»

Неожиданно Абсолют открыл глаза и Алексей подумал, что наконец-то докричался до него. Но это было отнюдь не так. Глаза пассажира вспыхивали, меняя свой цвет. Вот они стали оранжевыми, потом синими, а следом фиолетовыми, а стоило им окраситься в белесый, как потоки ветра вокруг Абсолюта усилились!

— Дмитрий Борисович!!!

Абсолют резко повернул голову и взглянул на помощника. Да так взглянул, что душа Алексея ушла в пятки. Слабенький Одарённый Стихийник, оперирующий ветром, он не мог рассчитывать на карьеру Охотника и подался в пилоты. Поближе к небу, как говорил его отец, который в отличии от Алексея был сильным Одарённым. Даже в Центр попал и свою команду собрал. Парень тоже хотел пойти по стопам отца, но не срослось, а сила так и осталась на одном месте. Это не мешало ему посещать Московский Центр и наблюдать за тренировками бати, надеясь, что сила сдвинется с места. Найти доказательство,

что у него есть талант!

«Труд, Лёша, перекроет талант! Старайся и тогда Стихия обратит на тебя внимание!» — всплыло в голове напутствие отца, который почему-то воспринимал свою силу, как живую. Этим он не только отличался от многих Охотников, но и выглядел в их глазах, как немного умалишённый. Разве может сила быть живой? Бред да и только.

Что ж, теперь Алексей понял, как прав был отец! На него, глазами Абсолюта, смотрела Стихия! Смотрел сам Ветер!

В подтверждение его мыслям, из потоком воздуха соткалось маленькое существо. Его можно было принять за какого-нибудь духа или призрака из мультика. Овальное тельце без ног, пухлые ручки без пальцев. Рта у него тоже не было, а только два сияющих белесым цветом больших круглых глаза.

Существо посмотрело на Алексея с прищуром, а затем поплыло на потоках воздуха, пока не приблизилось. Оно будто не понимало, почему этот двуногий валяется на полу и почему у него такие большие глаза. Почему в них страх, а не радость от встречи с существом Стихии?

Элементаль потыкал пухленькой ручкой в щёку парня, а в его взгляде появился азарт. Его забавлял этот двуногий. У него есть ноги, чтобы стоять, но он лежит. Странный двуногий.

— Д-дмитрий Б-борисович! — ошалело закричал Алексей, смотря то на существо, то на Абсолюта.

Элементаль наклонил голову набок, хотя шеи у него не было. Просто глаза сместились в левую сторону. Он не понимал, что говорит этот двуногий и почему кричит. Зачем он разбавляет своим голосом песню Воздуха? Может, он не слышит её?

В глазах элементаля появилось сочувствие, и он погладил рукой лоб двуногого, чем вызвал ещё один вопль о помощи. Со стороны Алексея творился натуральный бред и только чудом он ещё не потерял сознание от происходящего.

Он даже не заметил, как его крик смешивается с ветром и будто встраивается в его завывания. Мелодия менялась, и её услышал Абсолют. Поморщившись, словно начальник, которого отвлекают от важного дела, он начал снижаться на кровать.

Элементаль заметил изменения, кивнул и радостно похлопал рукой по лбу Алексея.

— Sima’ta oen sima! — У него не было рта, но парень услышал неизвестные слова, сказанные на непонятном языке.

Потоки воздуха смягчились, существо начало исчезать, но в последний момент коснулось груди помощника пилота. И стоило ему это сделать, как Алексей закричал. Синий пиджак и рубашка в месте касания разорвались, всё тело парня пробила дрожь, а боль была такой, будто под кожу засунули раскалённые булавки.

На тренировках с отцом он первым делом выучил энергетический доспех. То немногое, на что Лёша был способен. И находись он сейчас не в бреду от боли, а в сознании, то заметил бы, как всё его трясущееся тело объял тот самый доспех, состоящий из ветра!

Кивнув, элементаль убрал руку и оставил двуногого, растворяясь в потоках воздуха. Ветер обратил на него внимание и коснулся, что происходило до невозможного редко. Только одному из сотни тысяч, если не больше, позволялось услышать Мелодию Ветра.