Страж Кодекса
Шрифт:
— Хватит, Иваныч, — сухо сказал я, и мужик заткнулся, гневно сопя. — Ты же не просто так завёл этот разговор, прапор?
— Да, — кивнул он, насколько позволяло его положение. — Я подходил с этим вопросом к главе, но он наотрез отказал… Теперь, после случившегося, хочу поговорить с тобой. Ты же знаешь, что я служил в ИССО?
Имперские Силы Специальных Операций. Да, я знал об этом, ведь после войны проверял личные дела каждого гвардейца в поисках возможных предателей. И не зря, ведь нашёл несколько, а что с ними потом стало — неизвестно, но,
— Знаю, — кивнул я.
— У меня остались контакты прошлых сослуживцев, что стали изгоями, — выдохнул прапор. — Сизый отошёл от дел, но Перун до сих пор плавает. Сизый сейчас где-то в Иркутске и у него свой магазинчик, но он лучший снайпер, что я видел. А Перун… У него отряды наёмников и группа вольных Охотников. Я мог бы им позвонить, объяснить ситуацию… Они мне должны, Дим.
Я хмыкнул и задумался, почему дед отказался пойти навстречу прапору? Неужто из-за мнения, что брошенная собака никуда не годится и лучше воспитать свою? Вряд ли… Хотелось бы у старика узнать этот момент, но сейчас он в коме.
С одной стороны, заманчивое предложение и от опытных военных я бы не отказался, но с другой… Да хрен с ним, всё равно возьму. Сейчас, когда нас неслабо проредили, выбора особого не было. Не всегда же Морозовы будут здесь, а значит, нужно было искать людей.
— Хорошо.
— Господин?! — опешил Иваныч. — Но это же…
— Я всё сказал, — добавил я в голос стали. — И это не обсуждается.
— Спасибо, — слабо улыбнулся Романенко. — Я позвоню им, когда тигрица поставит меня на ноги.
— Тигрица? — хмыкнул я и поднялся с табуретки.
Прапор попытался посмеяться, но закашлялся.
— Целительница моя, — кивнул он на дверь. — Рычит, как тигрица. А силища у неё… Похоже, что я влюбился.
— Это всё твои турецкие сериалы, — хохотнул я. — А ведь я говорил, что они до добра не доведут.
— Ничего вы не понимаете, господин, — ухмыльнулся Романенко. — Как там пацан, кстати?
— Жить будет, — ответил я и двинулся на выход. — Выздоравливай.
— Ага… — донеслось мне в спину.
Оказавшись в коридоре, мы с Иванычем столкнулись со стоявшей у стены целительницей.
Она что, всё время тут стояла?
— Вы закончили, ваше благородие? — сухо спросила она и, увидев мой кивок, засучила рукава халата. — Тогда я продолжу лечение.
Дверь каптёрки закрылась, и мне отчётливо показалось, будто женщина рыкнула, залетая внутрь.
— Кхм… И правда, не женщина, а тигрица, — прокашлялся Иваныч.
— Слюни подбери, Иваныч, — хмыкнул я, держа путь на второй этаж, где лежал ещё один пациент.
— Да я что? — прикинулся он дурачком. — Я ничего…
У меня пиликнул телефон, а от увиденного сообщения ухмылка сама появилась на лице.
Отправитель: Организация.
«Посылка доставлена.»
Надеюсь, что Корнелию понравится то, что он увидит.
Дойдя до нужного места и открыв дверь комнаты, я зашёл один и увидел лежавшего на кровати
— Вот… дерьмо, — прошептал я, взяв парня за руку и проверяя его душу.
Я хотел просто провести диагностику и убедиться, что с ним всё будет в порядке. Но то, что было в его душе… Теперь понятно, как он выжил и спас Кристину.
Внутри Шереметьева появилось семя тёмного дара, а стоило мне убрать руку, как я услышал знакомый шёпот:
— Райнер…
— Явилась, значит, — хмыкнул я, взглянув на раковину в комнате и зеркало, что висело над ней. Из него на меня смотрели знакомые фиолетовые глаза. — А я всё думал, когда ты появишься, Тёмная Сука.
Глава 24
Отойдя от кровати Шереметьева, я встал между ним и зеркалом. Темная Богиня, Тёмная Сука. Как я только не называл эту непредсказуемую тварь, что любит подгадить при любом удобном моменте. Не сказать, что она была истинным злом. Её кровожадность смешивалась с альтруизмом и добродетелью, и порой Тёмная даже помогала в ситуациях, когда это требовалось. Но в башке у неё были не все дома, это я понял ещё в первую нашу встречу. В общем, к чему я все это? Именно светлых богов мы, Охотники, не видели ни разу при том, что те же Паладины, воины света, черпали свою силу из Вселенной, фильтрованную через какое-то могущественное существо, явно относящее себя к Свету. Если брать нас, то высшая честь, которой может удостоиться Охотник — это носить частичку Кодекса в своей душе. Жизнь ради Кодекса и с Кодексом в душе! С Тёмными всё иначе. Они, как тараканы, лазают по мирам и творят разную дичь, и сейчас передо мной была та, кто любила развлекаться, раскидывая в мирах семена тёмного дара, а затем смотреть, что из этого получится.
— Всё ещё обижаешься на меня за тот случай? — посмеялась тень, а фиолетовые глаза прищурились. — Не нужно быть таким злопамятным, Райнер. Ты же один из моих любимчиков… Ты и Сандр… Смотреть за вашими перерождениями — услада для моих глаз.
Зная характер этой сучки, под Сандром она имеет ввиду моего брата из Ордена. Вот только мне его имя незнакомо, а значит, он пришёл в орден после того, как я сдох на Славии. И, похоже, он уже успел отдавить мозоли этой гадине. Молодец, Сандр, наша школа!
— Что тебе нужно?
— Разве я не могу проведать своего любимого Райнера? — хихикнула тень. — Кодекс долго держал тебя за гранью. Я уже думала, что больше никогда тебя не увижу…
— Что. Тебе. Нужно? — чеканя каждое слово, повторил я вопрос.
— Хотела посмотреть, что ты предпримешь с мальчиком, — ответила Тёмная Богиня. — Щит Ордена… Так ты себя называешь и так тебя запомнили братья? Но ведь только Кодекс и Мак знают о твоих иных именах, верно, Райнер? Ну ещё и я…
Я холодно хмыкнул. Эта тварь опять за старое. Пытается заставить меня сомневаться и вытаскивает всю грязь.