Страж неугОМОНный
Шрифт:
Солнце уже светило вовсю, когда разведчики доложили о приближении янычар. Враг шёл красиво, по дороге, растянувшись на несколько миль. Тут, оказывается, что на марше, что в бою принято было строем шествовать, сохраняя какие-то там рыцарские традиции.
– Какие? – с удивлением переспросил я у воеводы.
– Рыцарские, – смущённо хмыкнул Ястребов, и продолжил: – Халифатцы особенно этим традициям привержены. Гордые! Честь, говорят, превыше всего.
–
– Ну, так мы для них неверные. Вроде как не совсем люди.
– Погоди, Борис Борисович, – я не совсем понимал логики янычар, – А почему тогда воюют по рыцарским правилам?
– Так воюют для себя, перед всевышним им надо по правилам себя вести. А убивать кого угодно, и как угодно можно, – воевода вдруг разозлился: – Ну что ты пристал ко мне? Придут – сам и спросишь!
Теперь я смотрел на стройные порядки янычар и думал, успею ли спросить. Впрочем, воеводе и бойцам, уже сталкивавшимся с янычарами, я поверил. И если сказали, что основной удар будет по центральным воротам, тут и усилил по максимуму оборону. Потому на центральной стене у меня стояли восемьдесят человек дружины и полсотни ополчения. На остальных трёх стенах было поменьше: по сотне ополчения и по десятку дружины. Сюда же, на центральную стену, я приказал перетащить сразу пять больших двенадцатифунтовых пушек. А ещё с фрегата Валет привёз «небольшую» пушечку, которая вместе с лафетом и колёсами весила около семисот килограммов. И если здоровые пушки утащить могли только лошади, то эту пушку вполне себе вчетвером артиллеристы катали, куда им вздумается.
Янычары, кстати, тоже прибыли с артиллерией, но она у них была, откровенно говоря, слабовата. То ли серьёзного сопротивления не ожидали, то ли лень пушки было тащить, но они под наши стены пришли всего с четырьмя осадными орудиями. Валет тут же принялся мне объяснять, и выходило, что осадные орудия и наши пушки по стрельбе ядрами имеют практически одинаковую дальность. Я подозвали Николу Ярца и принялся втолковывать:
– Помнишь, как по кораблям били?
– Помню, вашбродь, -кивнул усатый артиллерист.
– Ну, здесь же подобную тактику применяй! Видишь, как они осадные орудия хорошо выстроили? Три крайние пушки пусть бьют по первому орудию, пока не уничтожат! Потом по второму и так далее. Две оставшиеся работают по толпе! Понял?
– Понял, вашбродь, – кивнул Ярц и запыхтел трубкой, – Не делали так никогда, но тактика хорошая. Должно сработать!
–
– Ну что, друзья, – я тоскливо взглянул в поле, где орали-кричали полтысячи янычар и произнёс: – Шансы отбиться у нас большие! Но делать надо ровно то, что говорю! Все бойцы прячутся за стенами и стреляют только из-за них! По первому залпу я команду дам, дальше уже сами!
– Нам точно на стенах? – по юношески срывающимся голосом спросил у меня поручик, – Не смотрите, что нас полсотни – мы можем выскочить навстречу и стяжать славу!
Грек и Касым посмотрели на молодого дворянина, как на душевнобольного. А Ливий с Иваном стыдливо убрали глаза. Чужую дурость всегда тягостно видеть, особенно, когда от этой дурости чьи-то жизни зависят. Говорят, таким же восторженно-дуростным был и предыдущий сотник. Царствие ему небесное. В принципе, последние три слова как раз лучше всего и характеризуют такое поведение…
Глава 15. Первая атака
Часть халифатцев начала устанавливать орудия, остальные строились в порядки.
– Ярц! – крикнул я, – Начинай огонь по пушкам врага!
– А как же переговоры, вашбродь? – испуганно спросил старший бомбардир, – Они ведь сейчас пошлют парламентёров, те потребуют сдачи города.
– Какие нах… переговоры? – озверел я, – Ещё раз не выполнишь приказа, я тебя лично пристрелю, баран! Бегом выполнять!
– Понял, господин сотник! – вытянулся во фрунт Никола и побежал к бомбардирам, крича на ходу:
– Целься, сукины дети!
Я наблюдал за янычарами, и от них действительно в нашу сторону отправились пятеро конных с каким-то флагом. В этот момент и грянули наши пушки. Залп был хорош! Два ядра попали в одно из осадных орудий, и там детонировало что-то, раздался взрыв и ещё одна пушка врагов отлетела, перевернулась, и я очень надеялся, что она повреждена смертельно. А ещё два ядра попали в порядки халифатцев, пропахав землю и сшибая врагов. Парламентёры развернулись резко и поскакали к своим, а защитники крепости заорали, увидев более чем удачное попадание.
Враг засуетился, разворачивая в нашу сторону оставшиеся орудия, а наши пушки рявкнули вновь, и ещё одна гаубица халифатцев была поражена. А огромный фронт янычар двинулся на нас.
Конец ознакомительного фрагмента.