Страж Перевала

Логинов Святослав Владимирович

Он бросился к письменному столу, в ящике которого, как он знал, должен лежать запасной фон, но в это время хлопнула дверь, простучали шаги, и в гостиную вбежала Констанс.

— Лонг!.. — выдохнула она. — Как хорошо, что ты пришел!

Лонг остановил улыбку, готовую раздвинуть губы. Перед ним стояла Констанс; как всегда невообразимо молодая и прекрасная, но радость в ее глазах тонула в тревоге. Лонг понял: сюда тоже пришла беда.

— Что? — спросил он чуть слышно.

— Путч.

— Что?! — на этот раз громогласный вопрос звучал просто как междометие, выражающее одновременно удивление и

недоверие к невозможному.

— Вот именно, — подтвердила Констанс. — Генерал Айшинг. Мы же его в школе изучали. Армейские путчи, сопротивление разоружению. Я думала, он умер давно. А они, их пятнадцать человек, захватили центральный склад бывшей военной техники. Там хранилось старое оружие, его использовали понемногу, иногда демонтировали, если требовалась только часть устройства. Сначала склады охраняли, потом решили, что это лишнее; кому нужен древний хлам? Говорят, уже было решено полностью ликвидировать склад, но не успели. Там есть и ракеты и ядерные устройства, и все захватила кучка сумасшедших стариков. Ведь самому младшему из них за восемьдесят. Они разблокировали дверь и заперлись изнутри. И ты знаешь, — голос Констанс упал до шепота, — они убили трех человек, инженеров, которые работали на складе.

— Не понимаю, — сказал Лонг. — Такая бессмыслица может быть только в моем мире. Пятьдесят лет назад у путчей хоть цель была, а на что они сейчас надеются?

Старинная дверь еще раз громко хлопнула, в комнату влетел Торикс.

— Ну? — воскликнула Констанс. — Тор, что они требуют?

— Ничего, — зло ответил Торикс. — Это самоубийцы. Как только они кончат монтаж пусковой установки, они начнут бомбардировку всех крупных городов Земли. Без разбора. На это у них уйдет два дня. Но взорвать заряды они могут уже сейчас. На складе столько плутония, что взрыв заразит всю планету. И они это сделают, я же говорю, они самоубийцы. Склад штурмом не взять, они успеют пустить его на воздух, уговаривать их бесполезно — они невменяемы. Остается единственное — дать произвести залп и демонтировать заряды в воздухе, пока ракеты летят к цели. Возможно есть и другие пути, но я буду заниматься этим.

Тут только Торикс заметил неподвижно стоящего в стороне Лонга.

— Ты? — воскликнул он. — Вот удача! Поехали скорее, я попробую включить тебя в отряд пилотов. Ты ведь в ядерных устройствах тоже разбираешься?

— Я не смогу, — виновато произнес Лонг.

Торикс слушал Лонга молча, лишь порой морщил кожу на лбу. Потом сказал:

— Ты считаешь, что бешеные генералы рождены твоим Владыкой? Мне кажется — наоборот, в конце концов, первичны мы, а в твой мир уходит то, что невозможно в нашем.

— Не знаю. Но смотри: едва я оказался в безопасности, как твоему миру стало грозить уничтожение. Боюсь, что до тех пор, пока я буду отражать атаки Властелина, айшинги у вас не переведутся.

— Об этом не думай! — приказал Торикс. — Делай свое дело, а с местными владыками мы разберемся сами.

— Что нам еще остается…

— И не раскисай! — прикрикнул Торикс. — Мы работаем вместе. Только я над тем, что должно быть, а ты над тем, чего быть не должно. Случается, мы меняемся ролями. Ну и что? Главное — честно работать. Извини, я помчусь. Я ведь заскочил только с Констанс попрощаться. А тут еще тебя застал. Не огорчайся, твое

положение не так безнадежно. Оборону ты наладил, теперь переходи к наступлению. Желаю показать твоему всемогущему приятелю, где зимуют раки.

— Я обязательно это сделаю, — сказал Лонг.

Гудящий прожектор бросал ослепительный луч с вершины башни. Пятно света пробегало по кустам, задевало обгоревшие остовы ветряных мельниц и бесследно исчезало в долине. Лонг стоял, провожая взглядом бегущий луч. Туда, к южным границам плоскогорья, ушло сегодня ополчение. Собственно говоря, Лонг попросту отослал навстречу Владыке своих эфемерных союзников, которые могли только помешать ему. В замке Лонг остался вдвоем с Труддумом.

Все хитрые приспособления Труддум законсервировал или разобрал. Осталось лишь огромное зеркало. Пока оно было выключено, оно имело вид низкой повозки с большим серебряным щитом, установленным наподобие паруса. Но едва зеркало включали, как щит расплывался тончайшей прозрачной пленкой, через которую не могло пройти никакое тело.

Зеркало подключили к реактору. Они остановились на этом источнике энергии, поскольку в борьбе с властелином флюктуаций нельзя полагаться ни на вечные двигатели, ни даже на мельничное колесо, столько лет исправно служившее им.

Лонг выключил прожектор и спустился вниз. Вообще-то, прожектор можно было и не выключать, он питался от огромной клепсидры, вода которой, падая вниз, крутила турбинку, а потом поднималась обратно в верхний шар по системе изогнутых капилляров, но Лонг приучал себя беречь энергию. Скоро ее будет немного.

В нижнем зале, положив локти на край пустого пиршественного стола, сидела согнутая человеческая фигура. В первое мгновение показалось, что это Труддум, и лишь потом Лонг узнал гостя. Его Лонг не опасался, хотя и не понимал, как тот прошел сюда через включенную защиту. Впрочем, когда имеешь дело с Отшельником, многое становится непонятным.

Лонг сел напротив гостя, молча стал ждать. Отшельник поднял сухое темное лицо.

— Ты хорошо подготовился к войне.

— Я старался.

— Ты веришь, что зеркало удержит Владыку?

— Я надеюсь, а это тоже немало. Надежней было бы поставить зеркало на самом Перевале, но там его нечем питать. Реактор здесь.

— Сильная машина, — согласился Отшельник и тут же без всякого перехода добавил: — Сегодня ко мне пришел человек по имени Оле.

— Он уцелел? — радостно воскликнул Лонг.

— Конечно. Он просто шел и шел, пока не добрался до меня. И с ним ничего не случилось — кому нужен маленький Оле? Он просил передать, что сегодня же отправится обратно. Ведь он здешний и должен вернуться, как бы далеко ни зашел. Он будет жить здесь, даже когда от твоего замка не останется следа, и сами горы рассыплются пылью…

— Так не будет! — крикнул Лонг. — Страж! Я не дам Владыке стереть границу!

— Я тоже страж, — чуть слышно промолвил Отшельник, — хоть и не ведаю, что закрываю от безумия своим небытием. А ты знаешь, что по твою сторону границы добро, красота, правда. Ты видел их, ты был счастлив, в тебе бушует горячая кровь, и за это ты сегодня платишь. Или ты раскаиваешься в том, как жил?

— Нет, — сказал Лонг.

Отшельник поднялся. Старый плащ свисал с его плеч прямыми неживыми складками.