Страж Порядка
Шрифт:
– Так и доложи: Бердяев отказался давать показания на Пономарёвых и написал заявление о том, что порезал себя сам. Случайно. Понимаешь?
– Да, но…
– Всё, Валер, у меня выходной, в конце концов. Дай хоть оставшееся время отдохнуть. Ты меня отправлял потерпевшего опросить? Я опросил. Бумаги у тебя. Дальше сам решай.
Покинув дежурную часть, Манин направился к выходу. Возле дверей его нагнал окрик опомнившегося Палыча:
– А с Пономарёвыми-то что делать?
– Да отпусти ты их. Всё, я ушёл. Пока.
Дальше события начали развиваться с головокружительной скоростью.
Пока
Спутники Олега оказались куда большими слабаками, чем ожидалось. Пономарёвы быстро их вырубили, не став затягивать разборку. Они вообще не желали вести с конкурентами какие-либо переговоры, а тем более оправдываться. Оставшись один, Желдак, недолго думая, достал пистолет. Это у простых граждан оружия нет, а бандитам плевать на какие-то запреты. Законы не для них писаны.
Он выстрелил трижды. Но то ли руки сильно тряслись от волнения, то ли сказалось отсутствие постоянной практики в стрельбе, попал лишь раз, и то в ногу. Тут не повезло Петру. Именно старший брат поймал злосчастную пулю и свалился на пол. Славка ухватил стул и с ним наперевес ринулся на Желдака. Вместо того, чтобы продолжать палить в братьев, вконец перепуганный Олег выскочил из квартиры и попросту сбежал. Даже засевший в нём демон не смог совладать с жалкой заячьей душонкой здоровяка.
Дознание в этот раз проводилось по всем правилам, невзирая на желание потерпевшего «замять» дело и самому разобраться с обидчиком. Ещё бы, это вам не побои или ножевое ранение, которые как-то можно списать на неосторожность, а самый настоящий огнестрел. К тому же и свидетелей хватало: Желдак почему-то решил «спросить» с братьев ранним вечером, когда соседи пришли с работы и сидели по квартирам. Они-то и вызвали «скорую» с милицией.
Олега задержали быстро. Оперативники тут же взяли его в оборот. А спустя пару часов, он рассказал всё, как было, и «добровольно» выдал пистолет. Раненый им Пономарёв в это время ещё травил байки о неизвестных налётчиках в масках, пытавшихся его ограбить. Особо подчёркивал при этом свою беззаветную храбрость при оказании сопротивления бандитам, благодаря которой обратил их в постыдное бегство.
Снова пришлось подключать Манина. В этот раз было некогда отвлекаться ещё и на подстреленного, потому Павел выбрал путь наименьшего сопротивления. В беседе с Петром тет-а-тет он (в который раз!) пообещал очередному демону не выдворять его за пределы Упорядоченного. В обмен тот заверил, что заставит своего носителя дать правдивые показания. По меркам реального мира их разговор длился не более двух минут, на что обратил внимание Вовченко, карауливший под дверью. Он, как всегда, засёк время, но совсем не ожидал, что Манин справится так быстро.
– Иди, опрашивай, – коротко бросил Паша, выйдя из палаты, и умчался по своим делам.
Лишь когда его спина скрылась в конце коридора, Макс опомнился и посмотрел на часы. Две минуты! Ровно столько понадобилось Манину, чтобы поговорить с Пономарёвым наедине, убедить рассказать правду, затем покинуть палату
Только Паше не было никакого дела до восхищений коллеги. Он размышлял над тем, имеет ли право так распоряжаться людскими душами. Вот уже третий Мрак с его, Павла, подачи, остаётся паразитировать в человеческом теле. Может, это и к лучшему, что демоны грызутся между собой, но в итоге-то страдают сами люди, их носители. Именно в них вонзают ножи и пули, именно их сажают в тюрьму. Ещё хорошо, что не дошло до убийств. А если дойдёт? Вот и начальник РОВД всыпал ему сегодня по первое число, припомнив отказной материал по факту подреза Бердяева. Вызвал в кабинет и давай песочить:
– О чём ты думал, когда брал такое заявление? Вместо того, чтобы досконально во всём разобраться, спустил дело на тормозах. И что это дало? Конфликт между двумя группировками так и остался не погашен. А теперь разгорелся с новой силой. Уже стрелять начали. И что завтра нас ждёт, не скажешь?
Манин помалкивал. А что говорить? Всё правильно. Когда пришёл к начальнику подписывать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и рассказал всю подноготную, тот согласился с ним, подписал смело. А теперь, поди ж ты, разволновался. Опасается служебной проверки. Там же его подпись. Ну и что? Сколько таких случаев было. Начальство всегда выйдет сухим из воды, а виноватым останется исполнитель, который непосредственно занимался материалом и принимал решение. Чего зря воздух сотрясать?
– Разве было бы лучше, возбуди мы уголовное дело? – попробовал Манин оправдаться. – Бердяй так бы и молчал, Пономарёвы тоже, мы долго и нудно искали бы несуществующих торговцев наркотиками. А в итоге повесили бы «глухаря».
Ох, лучше бы он продолжал молчать. Ведь знал же, что это беспроигрышный вариант в беседе с начальством. Особенно, когда оно тебя ругает.
– Ты что, – начальник побагровел от возмущения, – деградировал, как опёр? Расписываешься передо мной в полной профнепригодности? Для чего нам уголовный розыск, мать вашу? Чтобы выдуманные истории жуликов конспектировать или на чистую воду их выводить? Твоё счастье, если это постановление прокурор не отменит. Простым выговором тогда, Манин, не отделаешься…
Кто бы сомневался. У него и так строгий выговор висит. Год скоро истечёт, а там и очередное звание на подходе. Надеялся успеть получить майора до того, как снова взыскание впаяют. Видно, не судьба.
Да что звание. С Мраком-то как быть? Не скажешь ведь начальнику, что задумал оперативную комбинацию, в ходе которой демоны будут интенсивно мутузить друг друга, позабыв про нормальных людей. Вряд ли он правильно поймёт. Да и про стравливание между собой двух враждующих преступных группировок упоминать не стоило. Скажет: «Ты хочешь весь район кровью залить? Немедленно прекрати!»
Блин, и как тут работать? Мраком заниматься или жуликов отлавливать? Лишь бы не ошибиться и всё сделать без сучка и задоринки.
А что дальше будет, время покажет.
– Что-то я не пойму. Ты говорил, что Свищ будет помогать, а он только мешает. Этот баран меня уже достал.
– Оставьте ваши склоки. Лучше Стражем займитесь.
– Склок больше не будет. Я предупреждал, что уберу Свища? Теперь не обессудь.