Страж звездных дорог
Шрифт:
Поэтому, выделив для обороны иных участков предполагаемого фронта отряды прикрытия, Король смог стянуть к Хорским Воротам в общей сложности всего около двадцати тысяч воинов: цвет своей конницы – шесть тысяч тяжеловооружённых рыцарей, одиннадцать тысяч пеших лучников и около трёх тысяч копьеносцев.
По весьма же примерным данным Видящих в надвигающейся на них орде было от ста до ста пятидесяти тысяч всадников, а может быть, и все двести тысяч. Точнее определить представлялось затруднительным – поток кочевников поднимал при движении густые тучи пыли, и под этой пеленой перемешались и боевые конные отряды, и вереницы верблюдов, и скопища повозок. Магия также оказалась в данном случае бессильной – собственные
Тяжёлая конница Изобильных Земель стяжала заслуженную славу. Ещё не было случая, чтобы вражеское войско, пусть даже в несколько раз превосходящее её числом, выдержало бы лобовую атаку закованных в добрую сталь всадников – любой боевой порядок просто рушился под ударом этой стальной лавины. Другое дело, что момент этого удара следовало правильно выбрать – брошенная в атаку конница походила на слепого в своей ярости носорога, неспособного изменить направление своего всесокрушающего движения или затормозить свой тяжкий разбег.
Королевские же стрелки вообще заслуживали особого слова, сказанного об их непревзойдённом умении. Их тяжёлые луки – много выше человеческого роста – метали стрелы длиной в два локтя на пятьсот шагов прицельно; за сто пятьдесят-двести шагов закалённый наконечник такой стрелы пробивал латы. Наиболее умелые лучники – а таковых насчитывалось немало в рядах стрелков – могли за полсотни шагов без промаха вогнать стрелу в перстень или перебить натянутую верёвку в палец толщиной. Стрелки в бою рвали тетивы с такой быстротой, что когда первая стрела находила цель, с лука срывалась уже пятая.
Копейщики-горцы, набиравшиеся из свободных охотников, выходивших в одиночку против снежного чудища-людоеда, кровожадного обитателя ледяных вершин, владели восьмилоктевым копьём с той же непринуждённостью и лёгкостью, с какой хорошая вышивальщица владеет своей иголкой. Они славились своим упорством и полным презрением к смерти. Основная задача копейщика в бою – сдержать первый, самый страшный вражий натиск, не допустить, чтобы противник врезался в ряды стрелков и смешал их. Стрелок должен быть надёжно прикрыт стеной щитов и щетиной длинных копий – тогда и только тогда его стрелы соберут обильную жатву из вражьих тел.
И при этом медитативные практики закалили дух всех воинов, в самые напряжённые моменты битвы они действовали с потрясающим хладнокровием, повергая в изумление и врагов, и союзников.
Военачальники Короля сделали всё от них зависящее. Конечно, принимая во внимание постоянную угрозу со стороны Пустыни, самым надёжным – и самим собой напрашивающимся – способом раз и навсегда обезопасить Изобильные Земли было бы просто перегородить все Ворота мощными крепостными стенами с башнями, рвами и узкими надёжно запирающимися проходами, замкнув таким образом цепь гор искусственными укреплениями.
Но всё дело было в странных особенностях почвы в Воротах – эта земля просто не терпела никаких сооружений на своей спине, будь то хижина, храм или сторожевая вышка. Каменные или деревянные строения разрушались в течение часов – сначала их перекашивало, потом стены покрывались трещинами и разваливались. Обломки камня и расщеплённые бревна, рухнувшие на бунтующую землю, так быстро всасывались под её поверхность, как будто там крылось зыбучее болото. Проходило не более нескольких дней и не оставалось ровным счётом никаких следов того, что на этом месте пытались что-то возвести.
Собственно говоря, и сами Ворота поэтому-то и появились. Тяжкие скалы осели, рассыпались, истаяли, и в сплошной стене гор зазияли бреши – Ворота. Для этого хватило всего лишь каких-то пятидесяти-шестидесяти
Лучшие маги Изобильных Земель бились над разрешением этой загадки, но так и не нашли ответа. Мало того, Ворота не только не принимали построек на поверхности – с равным успехом они противились любым попыткам выкопать на своей территории ров, траншею или волчью яму. Поддающаяся поначалу киркам и лопатам земля затем становилась вязкой и текучей, как вода – только очень густая. Попытки углубиться дальше неизменно терпели крах, а уже к утру почва выравнивалась и принимала прежний вид, и на ней как ни в чём ни бывало продолжали расти трава, кусты и невысокие деревья с густой листвой. Эта живая земля тянулась примерно на полдня пешего пути от Ворот как в сторону Пустыни, так и в глубь Изобильных Земель; и поэтому остановить дикие орды на границе могла лишь живая стена воинов.
На магию особенно рассчитывать также не приходилось. Да, маги Изобильных Земель умели многое, однако в бою они не могли свести огонь с неба, обрушить на полчища врагов громы и молнии или разъять землю под конскими копытами – магия нуждалась в подкреплении мечами в сильных и умелых руках.
Воинство Изобильных Земель было опытным и отважным, но вот число бойцов – хватит ли их для того, чтобы преградить путь бешеной орде дикарей, сильных своей злобой, жадностью и полным презрением к ценности человеческой жизни? Поэтическое выражение «их столько, сколько песчинок в пустыне» лишь немногим уступало реальному положению вещей. Да и держать в руках кривую саблю и тугой лук кочевники тоже умели – они были хорошими воинами. Жестокая же и кровожадная вера в мрачных Чёрных Богов (невесть откуда появившаяся и сменившая все прежние языческие верования) укрепляла дух несметных орд и вела их.
Враг был опасен, очень опасен и недооценивать его было бы по меньшей мере неосмотрительно.
Королевские полководцы постарались просчитать и предугадать всё, хотя это невозможно. И войска Короля приготовили варварам один неприятный сюрприз, секрет которого хранился в строжайшей тайне; однако никто не мог сказать, будет ли этот сюрприз действенным. Но сейчас королевскому войску оставалось только ждать, и это было самым мучительным.
Над Тремя Пиками поднималось солнце. Утренняя прохлада ещё пряталась в листве деревьев, в густых кустах у подножия отвесных, словно клинком срезанных горных склонов. Роса оседала на железе доспехов и на оружии, а ледяные вершины Трёх Пиков уже приняли на себя первые лучи проснувшегося светила. Лучи эти обожгли кожу ледников, и она запылала нестерпимо ярким светом, как будто острия пиков окунулись в расплавленное серебро.
Лагерь просыпался. Часовые, конечно, бодрствовали всю ночь, оберегая сон товарищей, остальные же в полной мере использовали предоставленные им всемогущим Роком краткие часы отдыха. Звякало оружие и сбруя, шумно всхрапывали и переступали кони. Дымки костров, на которых готовили пищу, змейками тянулись в быстро заполнявшееся светом небо.
Военачальник откинул полог и шагнул из полумрака шатра наружу. Странно, но живая земля снисходительно терпела присутствие шатров и палаток, как будто понимая, что эти произведения рук человеческих отнюдь не претендуют на постоянное осквернение её лика. В соседнем шатре ещё спали маги – те, что вернулись из ночного полёта над Преддверием Пустыни и самой Пустыней. Один из них не вернулся, и остальные ничего не могли сказать о его судьбе. Сейчас над песками парили в птичьем обличии другие, и военачальник знал, что скоро им пора возвращаться. Вот только все ли смогут сделать это…