Страж. Тетралогия
Шрифт:
— Мы предпочли бы разобраться с этим, не привлекая внимания посторонних.
— Вы уже его привлекли! Какие у преступника есть причины разжигать огонь в Билеско?
— Никаких, — не стал врать я. — Мы совершенно не знаем, чем он руководствуется.
— Правильно. Не знаете. Уверен, что после Крусо он успел побывать еще в десятке других городов. И, как вы видите, больше нигде подобного не случилось.
— А если случится?
Он раздраженно пожал плечами:
— «Если» — невысокий риск перед вероятностью угодить в ваши отношения с Орденом.
Я молча достал из сумки увесистый мешок и бросил его на стол. Тот упал тяжело, с глухим металлическим звуком.
— Деньги, — усмехнулся сеньор Венутто. — И за сколько же Братство хочет купить мои услуги?
— Не ваши, — отрезала Гертруда. — Думаю, вы стоите больше семидесяти золотых дукатов, которые находятся в кошельке.
Тот степенно скрестил руки на груди:
— Интересный поворот. Если это не неуклюжая взятка, то что же тогда?
— Оплата, и, как видите, довольно щедрая, для ваших людей. Чтобы они нашли то, что нам нужно.
— Положим, мои ребята будут рады монетам. Что же получу я?
Она играла на его тщеславии, сказав, что деньги ему не предназначены. Теперь Венутто было просто интересно узнать, что же приготовили для него.
— Раз вам мало спокойствия в Билеско, то как насчет зелий, от которых люди теряют сознание? Вы интересовались ими несколько минут назад.
— Интересовался, — признал тот. — Но опять это не для меня. Для службы и города.
— Вам я предлагаю сорт светоча, которого не вижу здесь. Не знаю его научного названия, но у нас его привыкли называть Черным Облаком.
Его точно молнией ударили, так он был поражен услышанным. Однако, быстро справившись, произнес небрежным тоном:
— Нельзя так зло шутить, сеньора. Это довольно редкий цветок. Он есть у хагжитского султана, но в нашем климате прижиться не может.
— Нужно лишь правильно ухаживать, сеньор. У одного кардинала, который должен мне услугу, есть несколько таких цветков. Совсем недавно я узнала, что он посадил луковицы и те только-только взошли. Уверена, мне его высокопреосвященство не откажет и пришлет этот воистину чудесный и редкий экземпляр. А также подробную инструкцию, как за ним ухаживать, — голосом искусителя промурлыкала она.
Венутто, который теперь был весь наш, с потрохами, поддался чувствам и нервно облизал губы.
— И как скоро Агра Нурбес будет у меня?
— Думаю, вечером следующего дня. «Фабьен Клеменз и сыновья» быстро доставляет посылки.
Наш собеседник, сложив руки за спиной, рявкнул неожиданно зычным голосом:
— Эспозито!
Через мгновение в комнату вошел не только Эспозито, но и Джанкарло.
— Законник Сисэрино Руджеролло. Что вам о нем известно?
— Живет в Билеско уже лет девять. Периодически выезжает. Ничего не слышали о нем последние года два. Он не сторонник публичности. — Эспозито, кажется, совсем не удивил вопрос.
— Проверьте
— Это может занять время, — сказал Джанкарло. — К тому же вы дали нам другое задание.
— Теперь у вас это. Занимайтесь только им.
— Эм… — Эспозито почесал нос. — Конечно, мы с радостью. Не сомневайтесь. Но если поиск законника связан со стражами, не вступаем ли мы в конфликт интересов, патрон?
Венутто ничуть не разозлился прозвучавшему вопросу:
— На столе кошелек. Возьмите по пять… нет, по десять дукатов каждый. Это отобьет у вас желание думать о возможных проблемах. Помните, что все делается в интересах короля. И можете приступать.
Джанкарло сделал что приказали. Отсчитал двадцать монет. Десять ссыпал себе в карман, десять протянул товарищу.
— С вами приятно работать, патрон, — церемонно поклонился тот, убирая деньги. — Мы приступим прямо сейчас.
— Докладывайте мне каждый день.
Когда они ушли, Венутто сказал:
— Лучше бы ваш цветок приехал сегодня вечером, сеньора фон Рюдигер. Где мне вас искать, когда появится информация?
— Постоялый двор «Благословение».
— Как вы понимаете, полностью доверять вам я не могу. Поэтому к законнику вы пойдете не одни.
Я принял его условие:
— Мы не против.
— Вот и славно. И да… Пожалуйста. Не присылайте больше сову. В конце концов мы живем в цивилизованном мире. Есть обычные посыльные, чтобы разносить письма. Ненавижу пернатых тварей.
Гроза все-таки разразилась. Под утро. С громом, от которого дрожала земля, и молниями, несколько раз бившими в колокольни. Ливень, шумевший точно водопад, упруго бил в мостовую, разлетаясь сотнями мелких капель во все стороны, заполнял сточные канавы, смывая с дорог лошадиный навоз и солому.
Мы не вымокли лишь оттого, что Гера создала над нами невидимый, но вполне действенный купол. Пугало, ненавидящее подобную погоду даже больше, чем благочестивое поведение, тут же к нам присоединилось. Теперь оно шло за мной, «дыша» мне в затылок, вертя головой и не понимая, куда мы бредем по пустынным улицам. Из-за ливня даже патрули стражи исчезли, не говоря уже о грабителях.
Проповедник встретил нас под липами, не забыв пожурить:
— Шляетесь вместо того, чтобы отдыхать. Едва вас нашел в этом лабиринте.
Быстро светлело, мир на несколько минут стал свинцовым и каким-то мертвым. Гера молчала, сосредоточенно думая о чем-то своем. Я держал ее под руку, следуя за ней, прекрасно ориентировавшейся среди кремовых домов с ободранными стенами, спускаясь по сотням коротких ступеней, все ниже и ниже к морю, к кварталам, в которых жили отнюдь не благополучные горожане.
— Ты когда-нибудь думал, какая ответственность лежит на нас? — внезапно спросила колдунья, повысив голос, чтобы заглушить шум дождя. — Понимаешь, что будет с тобой и мной, с Братством и миром, если не получится остановить кузнеца?