Стража Чести

Рэдклифф

– Я не критикую, – спокойным тоном сказала Фелиция, – Я доверяю решению Командира и не думаю, что она может сделать что-то, что подвергло бы риску Цаплю. Я здесь для собственного успокоения.

– Полагаю, я тоже. Слушай, ничего если я составлю тебе компанию?

– Конечно. Думаю командир утром первым делом отправится в командный центр. Мы вероятно должны уехать, когда заступит дежурная смена.

– Да, – размышляла Старк, потягивая кофе, – Во сколько ты заступаешь?

– Зная Командира, она прибудет туда с Маком в 7:00.

– Хорошо,

примерно в течение получаса Мак скоординирует первую смену. Мы должны уехать отсюда в 7:15, – Старк собралась еще раз сходить за кофе и багетами, – Я не хочу начинать новый день, со злости Командира на меня.

Фелиция вздохнула и потянувшись вытянула свои длинные ноги под тесной приборной панелью, – Я не думаю, что она будет злиться. Но мне кажется будет лучше, чтобы они думали, что их ночь прошла именно так как они и хотели.

Удивленная Старк уставилась на женщину рядом с ней. Фелицию было трудно понять. Она редко говорила о чем-то личном и казалась далёкой и отчужденной. Как и многие хорошие компьютерные эксперты, она, казалось, лучше находила общий язык с машинами. Однако она тонко понимала и важнейшие вопросы человеческого сердца.

– Да, – пробормотала Старк, погрузившись в мысли о прогулке по городу за руку с Рене и о том как драгоценны были эти моменты, – Иногда хорошо помечтать.

***

Сочетание теплого ветерка, несущего запахи свежеиспеченного хлеба и кофе, отдалённого гула дорожного движения и голосов, доносящихся снизу, с улицы заставили Кэм проснуться. Она повернулась на бок, к распахнутым французским дверям и открыла глаза, встречая взлядом пурпурно-розовую дымку рассвета. Ритм стука ее сердца ускорился, но не от того, что этот свет был резок. Блэр, одетая в ее рубашку, стояла у порога маленького балкона, с балюстрадой из кованого железа. Она задумчиво смотрела в сторону «Сены». Все еще лежа, Кэм воспользовалась очень редкой возможностью полюбоваться возлюбленной, когда она расслаблена. Слишком часто, находясь вместе, им приходилось тратить время на брифинги, поездки и исполнение прочих обязанностей П ервой дочери, к тому же вести себя отчужденно в присутствии других агентов секретной службы. Побыть наедине с Блэр, в тишине, было для нее редчайшим сокровищем. Как бывало часто, эта возможность была мимолетна.

Блэр повернула голову, взглянув вглубь комнаты, её губы тронула мягкая улыбка, когда её глаза встретились с глазами Кэм.

– Думаю, я почувствовала, что ты проснулась.

– Я удивилась, поняв, что ты встала, – спокойно сказала Кэм, потягиваясь на мятой простыни. Её тело было необычайно спокойно, почти что безмятежно. Это было крайне редкое явление, и Кэм отнесла это к усталости, после их занятий любовью и сна в обнимку, – Думаю, ты измотала меня.

– Правда? – улыбка Блэр расширилась и она выгнула одну светлую бровь, – я не уверена, что это сулит нам хорошим будущим, Командир, – я не отношусь к тому виду женщин, которым хватает раза в неделю.

– Мне не о чем беспокоиться, мисс Пауэлл, – откинув светлое покрывало и поставив ноги на пол, Кэм усмехнулась. Она оглянулась вокруг, найдя взглядом брюки, – Я очень быстро восстанавливаюсь.

– Я знаю, – промурлыкала

Блэр, оценивающе глядя, как Кэм натягивает штаны. Голая до пояса, все ее прочерченные мышцы, под гладкой кожей, были наполнены чувственностью. О на была невероятно красива. Ощущая знакомый голод при виде тела любимой, глаза Блэр наткнулись на неровный шрам над левой грудью Кэм и длинный разрез, проходящий от низа груди, по боку до спины. Когда-то ярко-красные стежки, сейчас стали бледно-розовыми, но как бы хорошо они не зажили, Блэр всегда будет видеть их. Так же, как она всегда будет видеть Кэм, лежащей на тротуаре, перед её домом, истекая кровью от пули, которая предназначалась ей. «Слава Богу, что ты такая сильная. Что бы я делала…»

Удивленная странной интонацией в голосе Блэр, Кэм, застегивая молнию на брюках, встретилась глазами со своей возлюбленной. Она быстро подошла к ней, скользнула обеими руками ей на талию и прижалась грудью к спине Блэр. Уткнувшись лицом в ее волосы и целуя краешек её уха, она шепнула: – Не надо.

Расслабившись от ощущения прижавшегося к ней тела любимой, Блэр положила руки на руки Кэм, притягивая ее ближе. – Не надо, что?

– Не вспоминай. Всё закончилось, – Кэм поцеловала чувствительное место, чуть ниже уха Блэр, – отпусти это, детка.

Это должно было встревожить Блэр, но не встревожило. Нежность заменила любые слова, которые могли бы быть сказаны. О на лениво протянула руку назад и запустила пальцы в волосы Кэм, – Никто не умел читать мои мысли, до тебя.

– Никто не любил тебя так как я.

– Я не хочу жить без тебя.

Кэм быстро выдохнула, потрясенная таким заявлением. Она не сомневалась в чувствах Блэр, но она не ожидала, что займёт такое важное место в жизни этой женщины. Порой своей силой и независимостью, Блэр доводила Кэм до безумия. С самого начала и даже по сей день они практически ежедневно спорили об уровне безопасности, необходимой Блэр.

Профессионально, они научились идти на компромисс. Личностно, они едва определились с настоящим, не говоря уже о будущем.

– Я хочу провести остаток жизни с тобой, – прошептала Кэм в шею Блэр, – И сделаю всё возможное, чтобы так и было.

– Я хочу, чтобы мы могли жить вместе.

Кэм закрыла глаза и притянула Блэр ближе к себе. Она с детства училась не хотеть того, чего не могла иметь. Блэр стала первой женщиной, заставившей её нарушить это правило, но она все еще старалась не мечтать о большем, чем у них уже было. Грусть в голосе Блэр мгновенно заставила её отказаться от этого, – Мы будем.

– Ты знаешь, это невозможно.

– Не сегодня, – Кэм развернула Блэр лицом к себе, но все еще держа ее в кольце своих рук, – И не завтра. Но так будет. Я обещаю.

– Ты хочешь этого? – голубые глаза Блэр, забегав, искали серые.

Взляд Кэм, как всегда, не дрогнул, – Всем сердцем.

– Боже… прости, – Блэр вздохнула и покачала головой, – Не знаю, что на меня нашло. Может быть это от того, что я здесь, с тобой. Я ходила в школу здесь…, – Она пожала плечами и криво улыбнулась, – Это не было прекрасным временем.