Страждущий веры
Шрифт:
— Сразись и со мной, — позвала я Микаша.
Он нахмурился, оглядывая меня с ног до головы.
— С бабами не дерусь.
— Испугался, что «кисейная принцессочка» опозорит такого могучего воина, как ты? — я с вызовом выгнула бровь.
Микаш напрягся, глаза сощурились, губы сжались в тонкую полоску. Кивнул. Мужчины!
Я вскинула меч и встала в атакующую позицию, выставив ведущую ногу вперёд. Про себя мысленно повторяла наставления, вспоминала приёмы, всё, что знала о фехтовании.
— Лайсве, не стоит, — отговаривал брат.
— Почему веселье всегда
Микаш продолжал сверлить меня оценивающим взглядом, перекладывая меч из руки в руку.
Несколько глубоких вдохов помогли отрешиться от страха и волнения, сосредоточиться на поединке и противнике. Мы сошлись. Я ударила легко, примеряясь. Нужно сохранять силы. Микаш отбил лениво, нехотя. Сделала второй выпад, ещё. Почему он такой зажатый и неповоротливый? С братом был совсем другим. Ударила сверху. Микаш покачнулся, отступил. Да что с ним? Этот бой ещё нелепее, чем с трясущимся от страха поединщиком.
— Сражайся! Воспринимай меня всерьёз! — выкрикнула я и, забыв о наставлениях, лупанула со всей силы.
Микаш даже не защищался. Пятился, прикрывая грудь мечом, пока не уткнулся в стену. Я подбила его оружие снизу и выдернула из руки.
— Слабак!
Остриё прижалось к его горлу. Глаза стали огромными. Грудь тяжело вздымалась, по лицу градом тёк пот. Я подцепила кожу, и с шеи на воротник закапала кровь.
Губы пересохли, в ушах гулко клокотала ярость. Почему мне так хочется его сломать?
— Отдай честь победителю! — прорычала я сквозь зубы.
Сиплый вздох. Дрожащей рукой Микаш убрал мой клинок от горла и согнул спину так, что, казалось, вот-вот хрустнут позвонки.
— Почёт победителю! — упавшим голосом отсалютовал он.
Послышался хохот. Я обернулась. Туаты вернулись с охоты и потешались над нами. Только брат смотрел с мрачной отрешённостью. Микаш распрямился, подхватил свой меч и широкими шагами направился к выходу. В снежную бурю.
Ну, конечно, я растоптала его хрупкую мужскую гордость. А не надо было относиться ко мне снисходительно! Лучше бы дрался, чем вёл себя… как медведь!
— Не лезь к нему. Будет как с Петрасом, — зашептал Вейас над ухом.
— Вряд ли. У него кто-то есть. Видел, постоянно её письмо перечитывает? Я докажу!
Вейас тяжело вздохнул и покачала головой.
Микаш вернулся весь покрытый сосульками, как давешний бронированный медведь. Уселся угрюмой тенью у костра и вытянул к пламени руки. По пальцам ручейками бежала вода. Шипела, попадая на раскалённые угли.
— Выпьешь? — Асгрим протянул флягу с улусом.
Микаш мотнул головой, не отрывая взгляда от огня:
— У меня и так внутри всё горит и кружится.
— Из-за девчонки? Понимаю. Будь она из наших, я бы тоже влюбился. Есть в ней что-то...
— Огонь. Он сжигает меня изнутри. Ничего делать не могу, только следовать за ним, пока он не спалит меня дотла. Не думал, что такое возможно. Да ещё из-за кого? Из-за взбалмошной принцесски, которая меня презирает. Остальные дамы, которых я видел, были бездушными куклами, а эта живая, как
— Бедолага, — усмехнулся Асгрим. — Она совсем не такая хрупкая, как кажется. Поговори с ней — станет легче.
— О чём? Как сеять рожь и пасти овец?
Микаш перевёл взгляд на плотный комок одеял и шкур, завернувшись в которые она спала в обнимку с братом. Он и сам дико хотел спать. И чтобы не преследовали во сне эти томные грёзы.
На следующий день утром я проснулась раньше Вейаса. Туаты снова куда-то ушли. Один Микаш сидел у костра со своим дурацким письмом. Высокомерный нахал: я для него недостаточно красива, недостаточно сильна. Только и делает, что всем свои видом превосходство доказывает. И ладно бы надо мной. Но за брата — не прощу. У него самого куча слабостей. Сейчас я узнаю, как зовут главную из них.
Я подкралась к Микашу и спросила в лоб:
— Это письмо от возлюбленной? Ты хоть читать умеешь?
— Не твоё дело! — посмотрел он на меня волком.
— Фу, как невежливо.
Я вырвала у него лист. Он подскочил, алчущие руки потянулись ко мне, но я вовремя отпрянула.
Вейас поднялся и недовольно уставился на нас.
— Знаешь, как зовут его тайную зазнобу? — шутливо усмехнулась я. — Маршал Гэвин Комри… Ой!
Микаш схватил меня за талию, и стало уже не до смеха. Он ведь своими лапищами как тростинку меня переломит!
— Это ты заслужил место в элитной армии, а не Йорден?
Страх уступал под напором едкого чувства.
— Какая тебе разница? Недостаточно посмеялась? — Микаш забрал из моих ослабевших рук свою «реликвию» и запихнул за пазуху. — Да, я неудачник настолько, что ворую чужой мусор и мечтаю, чтобы он стал моим. Ты удовлетворена?
Я высвободилась, но продолжила стоять в опасной близости. Какой же он всё-таки… жалкий?
— Лайсве! Что ты творишь?! — Вейас дёрнул меня за плечо.
Мы сели у костра, а Микаш спрятался в тёмном углу, как делал обычно. Больше я его не трогала.
Ничто не длится вечно — только наша дорога. Буран стих, и мы смогли ехать дальше. Я истосковалась по солнечному свету, даже по тому, от которого печёт и режет глаза. Черноту разбавляли лишь лунное сияние, клубившийся пар изо рта и отблески пламени. Я уже почти забыла, как выгляжу при дневном свете. Раньше меня не сильно заботила собственная внешность, да и в зеркало, по заявлениям нянюшки, я заглядывала гораздо реже, чем следовало. Не думала, что буду скучать по отражению своих глаз. Остальных я тоже видела лишь зыбкими очертаниями, масками в огненных бликах. Мир вокруг превратился в тени, словно не спасли меня туаты из царства Странников, а отправились в него вместе со мной. Неприкаянные, без устали, вперёд, в сердце холода и ночи.