Страждущий веры

Гольшанская Светлана

Не надо, пожалуйста! Если ты погибнешь, исчезну и я, и прекрасная Тэйкуоли, и весь наш мир! Ты не можешь так поступить!

— Спаси нас! — я протянула к нему руки. — Я верю, ты сможешь. Ты лучший из всех.

Он повернул голову. Синие глаза полнились болью и сожалением.

— Брат мой, Ветер, живи!

Чёрное облако поглотило его. В призрачном гуле слышалось злорадное ликование. Неужели конец?! Без него… лучше бы и так.

Воздух заискрил. Накапливалась сила. Вспышка ослепила, вопль хлестнул

по ушам. Я распласталась на земле. Она содрогалась от мощных толчков.

В темноте закрытых глаз лучились силуэты крылатых мечников.

Руна «исаз» — лёд на спине одного, руна «турисаз» — тёрн на спине другого.

Застыли, двинулись.

Единым порывом. Последним!

Кто-то выживет, кто-то упадёт, а может, и оба.

Прямо сейчас, ибо ждали слишком долго.

Медленно.

Ближе.

Соприкасаясь и раня.

Разошлись.

Которого задело?

Замер один, замер другой.

Руна «исаз» тускнеет, опадает. Вместе с ней и свечение.

«Турисаз» смотрит на меня недобрыми разноцветными глазами.

Идёт, чтобы придушить мерзкую гадину.

Меня.

Я сажусь на колени и свешиваю голову.

Неважно, в чём моя вина, но если его больше нет, то и мне незачем быть.

Полыхающее зеленью лезвие заносится над шеей.

Опускается.

Неумолимо.

Фиолетовый пламень пронзает грудь «турисаз».

В конвульсиях яркого света колыхается силуэт.

Опадает.

— Не трогал бы её — победил бы, — сквозь кошмар слышится голос Безликого.

Руна «перт» — тайна — теперь прожигает его грудь.

Когда я пришла в себя, снова увидела Безликого. На земном лице Микаша проступили точёные черты небожителя. В глазах решимость. Движения уверенные и грациозные. Он легко вил из поверженного чёрного облака тонкие нити, как до этого жидкий огонь из озёр. Мгла шипела и стенала, пытаясь достать до Безликого, но разбивала щупальца об исходящее от него фиолетовое сияние. С затухающим воплем Легион спрятался в кипящих лавой рисунках. Безликий надгробием вонзил меч в последний из них и, утерев пот, отошёл на несколько шагов.

— Так много силы... — глядя на свои ладони, произнёс он. Впервые после нашей близости взглянул мне в глаза: — Лайсве, зачем ты отдала мне своё сердце?

— А разве я могла иначе? — Мой голос сипел так, что я с трудом узнавала его.

Безликий потупился. Хотела бы я прочитать его мысли, но вокруг них глухая стена, как вокруг сильнейших телекинетиков.

Бог вернулся к мельнице и сбил рукой корку с одной из спиц в колесе.

— Лёд тает.

— Так наколдуй его обратно. Сил-то у тебя теперь предостаточно.

Я злилась и ничего не могла поделать. Жалела, что не умерла в этой битве. Внутри разбухало разочарование, хотя я с самого начала знала, что надеяться на

ответные чувства глупо и мелочно. Любовь должна быть жертвенной и бескорыстной, не требовать взаимности. Но от пренебрежения душа свербела непереносимо. Он мог бы притвориться.

Безликий качнул головой.

— Нет. Я больше не струшу. Когда колесо освободится ото льда, я уберу посох и запущу мельницу. Всё, что было, повторится. Только на этот раз я не совершу прежних ошибок. Начну прямо сейчас. Идём.

Он помог мне одеться, хотя лучше бы этого не делал. От любого прикосновения я вздрагивала, словно они бередили ноющую боль у меня между ног. Хотелось ударить, расцарапать лицо, наговорить гадостей. Глупо! Он ни в чём не виноват, я сама ему навязалась. Сама должна отвечать. Подождать, пока горькая муть осядет. Потом я буду вспоминать этот момент, как лучший в своей жизни. Жаль, что чуда не случилось. Совсем не то, которого я хотела.

Мы покидали Тэйкуоли. Духи провожали нас печальными взглядами. Среди них уже не было забавного Свинтуса. Интересно, куда они уходят после смерти?

Мы возвращались в пещеру той же дорогой. Безликий вёл меня в кромешной тьме, крепко держа за руку. Молчал. Я боялась открыть рот, чтобы не наговорить лишнего.

Всё когда-нибудь заканчивается, вот и за нашими спинами сомкнулся нарисованный на стене проход. Мы снова оказались посреди зала с колоннами. Безликий поджёг один из оставшихся факелов.

— Пора прощаться, — он мягко улыбнулся, будто извиняясь.

Сердце ёкнуло, полные обиды мысли выветрились.

— Ты не можешь уйти. Ты же обещал спасти нас!

— Я это сделал. Легион угомонился, Тень получил такую взбучку, что ещё долго носу не покажет. Выход скоро откроется, и вы выберетесь наружу.

Безликий поднял с земли клыки демона и отёр с них пыль рукавом.

— Отдашь брату. Они лучше моржовых бивней. Только скажи ему, что простые пути ведут в никуда. Если он хочет чего-то добиться, то к этому надо прикладывать все силы и не бояться трудностей. Путь мыслителя не менее почётный, чем путь воина. Пускай сейчас его идеи кажутся смешными, но со временем они захватят умы и поведут людей вслед за светом потухших звёзд туда, где не бывали даже боги.

Я удивлённо вытаращилась. Значит ли это, что видения Вейаса…

— Микашу передай, что неважно, кем он родился. Неважно, что ему напророчили белоглазые старухи. Он может стать чумой для Мидгарда, но может быть и величайшим героем. Всё решит только его выбор. И даже если на одной из развилок он свернёт не туда, то сможет остановиться, покаяться и обратиться к свету. Достаточно только искренне пожелать искупления.

Я потупилась и обняла себя руками. Как я скажу это Микашу? Как я ему в глаза смотреть буду?