Стражи Армады. Точка опоры

Волков Тим

– Мертв, – кивнул я.

– Это что же получается, ты спас меня?

– Сам решай, – сказал я. – Спас тебя или не спас – мне не важно. Главное – выбраться из этой могилы. Пока это возможно, Санька. – Я сделал упор на слово «пока». – Слышишь? «Энерго» скоро…

– Да, да, конечно, – тут же спохватился парнишка и рванул вперед меня.

Мы выбрались из ямы.

И сразу стало легче дышать.

Не думал я, что буду так рад видеть вновь этот серый пейзаж: облезлые деревца, ссутуленные от налипшего снега, каменистый

утес вдали, раскисшая от грязи тропинка, – все это показалось мне таким прекрасным и полным жизни, что я невольно улыбнулся.

– Может, ко мне в деревеньку заглянете? – предложил Санька. Я не стал отказываться.

– Зайдем. Накормишь хоть.

Санька быстро закивал и затараторил:

– Накормлю! Конечно, накормлю. Как не накормить-то? Такое дело! Там у меня есть…

Я его уже не слушал – смотрел по сторонам, выискивая Валю.

Она бежала вдоль утеса, утопая по колено в мокром снегу.

– Леша! Живой?

– Живой, – кивнул я, улыбаясь. Потом бросился к ней, расцеловал что было сил.

– Я пошла искать веревку, а там такое… Я кричала, думала, сожрет меня… потом ты… и оно к тебе пошло, в яму… я думала, со страху помру… – едва сдерживая слезы, говорила Валя.

– Успокойся, грохнули мы этого морглода.

– Морглод? – не поняла Валя. Потом, заметив наконец Саньку, вопросительно глянула на меня.

– Знакомый мой новый, – улыбнулся я. Все тело после удара монстра неимоверно болело, и я едва сдерживался, чтобы не застонать. К тому же нога вновь начала саднить. – Нам надо отдохнуть и набраться сил. Пойдем.

– Куда?

– Тут недалеко Вознесенское, деревенька моя, там безопасно, – торопливо пояснил Санька.

– Безопасно, говоришь? – переспросил я.

Санька кивнул.

– Как у Христа за пазухой.

– Хорошо, пойдем. Отдохнем как следует. А потом и дальше в путь двинем, на запад.

Глава 4

Снежная буря

Все то время, пока мы шли от злосчастной ямы до Вознесенского, падал крупный снег, принося с небес тишину. При полном отсутствии ветра он ложился ровным слоем на плечи, как погоны, и Санька, видимо, не очень жалующий это дело, по-лошадиному воротил спиной, стряхивая с одежды белые пушистые хлопья.

К тому времени, как мы вышли к накатанной дороге с покосившейся табличкой «Вознесенское – 2 км», снег стал густым и тяжелым и валил плотной стеной. Рассмотреть что-либо дальше вытянутой руки было невозможно.

– Метель скоро будет, – сказал раздраженно Санька, смахивая с ресниц снежинки.

– Уже, – ответил я, поглядывая на круглые, выступающие, как костяшки кулаков, облака, под которыми уже начинала бесноваться вьюга. – Не заблудиться бы.

– Не заблудимся, – махнул рукой Санька. – Я эту местность как свои пять пальцев знаю. Уже недалеко осталось. Поспешим, а то…

Продолжение его фразы я не расслышал – в лицо ударил порыв пронизывающего ветра, словно рухнувшего на нас прямо с небес.

Шли мы медленно, увязая в снегу и часто останавливаясь,

чтобы оглядеться и наметить безопасный путь. Но как бы тщательно ни выбирали дорогу, непременно заходили в какую-нибудь присыпанную снегом низину, месили там снег, ругаясь про себя последними словами, а потом долго выбирались оттуда.

Вконец уставшие, мы решили сделать небольшой привал. Санька тут же плюхнулся в сугроб. Я тоже присел. У меня болело все тело, пострадавшее в схватке с морглодом, но, к счастью, у Вали нашлась какая-то сильная болеутоляющая таблетка, которую я тут же и проглотил. Закусив горечь пилюли снегом, я спросил у Саньки:

– До ночи-то успеем?

– Успеем, – кивнул тот, растирая красные щеки.

– Хорошо бы, – буркнула Валя.

– Сань, все спросить тебя хочу, – начал я. Тот внимательно глянул на меня. – Да про морглода этого. Давно ли такое чудище по местности вашей бродит?

Паренек махнул рукой.

– С полгодика будет. До этого тихо было. Без опаски в лес ходили: кто – по грибы да ягоды, кто – артов каких маломальских собрать на продажу. А тут завелась такая невидаль. Мужики наши поначалу хотели пристрелить зверюгу эту, да только силёнок не хватило. Подмяла тварь четверых наших за раз – мокрого места от них не осталось. Потом еще многих убила – из тех, кто в лес ходил.

Я вспомнил дно ямы, усыпанное человеческими костями, поежился.

– А как нам без леса? – продолжил паренек. – Оттуда ведь и идет вся жизнь наша: и еда, и заработок какой-никакой. Я до этого случая только один раз видел морглода – издалека, правда. Испугался. Да как быть? У меня мамка болеет, еле ходит, бати нет, давно уже повесился, мне трех лет не было. Выживать-то надо как-то. Вот и ходим. Боимся до чертиков, а ходим. – Хмурую Санькину физиономию озарила широкая улыбка. – Но теперь по-другому все станет. Как только узнают наши, что извели мы… то есть вы… гада этого, так на руках носить будут. И в лес, самое главное, ходить без опаски можно теперь!

– Ладно уж, – остановил я его болтовню. – Хорош рассиживаться, отдохнули, надо идти.

И мы вновь пошли.

– Странные какие-то места, – сквозь вой ветра крикнула Валя. – Погода меняется буквально на глазах!

Метель и в самом деле разгулялась не на шутку.

– Говорят, это из-за аномалии какой-то, – ответил Санька, укрывая лицо. – Под землей вроде как она. Сбивает, эти, как их, гео… геомагнитные поля разные. Тут всегда так – глядишь, тепло и солнце светит, а через минуту уже буран собирается. Небо такой чернотой заволакивает, что, грешным делом, думаешь: все, опять Судный день начинается. Привыкли уже мы.

– И большой поселок-то ваш? – спросил я, пытаясь рассмотреть сквозь молочную пелену дорогу.

– Ну, не сказать, что большой, но и не маленький. Человек триста наберется.

– И дети есть? – спросила Валя.

– А чего ж им не быть? – хитро сощурившись, сказал Санька. – Есть, конечно. У Ворониных, вон, дите подрастает. У Стрельниковых девочка тоже есть. Тяжело, конечно, в этом плане, много отторгнутых.

Конец ознакомительного фрагмента.