Стражи душ

Кас Маркус

— О деревне хотел поговорить. Местные…

— Ты местных не трожь! — вдруг взвился он, грозно нахмурившись. — Руки оторву, ежели обидишь!

В подтверждение гора немного затряслась. Камень под моей ногой треснул и начал расходится. Я изящно отпрыгнул на ровное пространство. И осуждающе покачал головой:

— И в мыслях не было их обижать, горный владыка. Наоборот как раз.

— Это как? — ту же успокоился леший, землетрясение прекратилось, а трещина в скале затянулась.

— Возродить добычу мрамору хочу, — я обратил взор к острову. — Наладить транспорт и связь,

обеспечить местных бытом нормальным, ну и рабочие места новые…

— О как, — расхохотался он. — Неужто тот жирдяй всё же нашел кому нас сбагрить? Я-то уж думал, что когда я его с горы спустил, он магов вызовет, готовился… Хотя, давно это было, уж десять зим прошло как.

Получается Дробынин успел пообщаться с местной нечистью и весьма неприятно. При этом, вопреки ожиданиям лешего, зачищать местность он не собирался. Махнул рукой на бесполезную деревеньку и забыл про неё.

— Ну, с ним я пока ещё это не обсуждал, — признался я. — С вами сначала хотел обсудить наше сотрудничество.

— Сотрудничество? — снова зашелся в хохоте Хийси, отчего гора опять затряслась, подражая хозяину. — Может ты у меня ещё и благословения попросишь?

Меня его веселье не обманывало. Таилось за ним недоверие и опаска. Поэтому я терпеливо продолжил:

— Можно сказать и так. Знаю, вы местным жителям помогаете, горный владыка. Заботитесь о них всё это время. Да и они вас чтут, никто не выдал вашего присутствия. Не хочу я это нарушать.

— Прав ты, — вмиг посерьезнел леший, резко прекратив потешаться. — Забочусь о них. Вот уж чудеса, никого у меня кроме людей-то и не осталось. Сроднились как-то за это время. Я же несколько поколений видел, всех наперечет знаю. И вижу…

Хийси замолчал и вздохнул, совсем по-человечески тяжело и печально:

— Все меньше становится их. Кого тварюки эти забрали, — он кивнул на остров. — Кто уехал за лучшей жизнью. Редко кто приезжает, больше наоборот. Нелегко видеть, как постепенно деревня пустеет. Вон тот дом видишь, желтый аки цыпленок только вылупившийся? — леший указал на долину.

Я разглядел среди домов тот, про который он говорил. Действительно, такой яркий жизнерадостный цвет сложно не заметить. Как и дыру в крыше, рядом с оседающей печной трубой.

— Охотник там жил, славный. Мишка-топор звали. Так метко он топором кидался, с одного раза матерого кабана завалить мог. Две зимы назад взял, да уехал. Ничего никому не сказал. А я ему тропки указывал, зверье подгонял куда надо…

Последовал ещё один вздох и горный хозяин пробежался взглядом по другим домам:

— Про каждый рассказать могу. Много хорошего, но и плохого немало. Чего тебе от них надобно, человек? — неожиданно строго спросил он. — На самом деле?

— Да пусть живут себе хорошо, да радуются, — искренне ответил я. — понравились мне, что люди, что место это. Интерес мой на том острове, ну так моя выгода на благо деревни пойдет. Уж несправедливости не допущу.

— Как звать-то тебя? — оттаял леший, заметно обрадовавшись моему ответу.

— Граф Александр Вознесенский, мастер-артефактор, — представился я.

— Граф, значит? — горный владыка будто покатал это слово на языке. —

Ну а я Хийси, может так и величать.

Манеры нечисти были чужды. Они сами выбирали из множества имен, как и кого называть. Решение это меняли редко, поэтому я обращению особого значения не придал.

Граф, так граф. Всяко лучше, чем «человек», хотя и в этом ничего оскорбительного не было. Главное, чтобы мы договорились.

— Ну так что, обсудим детали? — довольно предложил я.

— Какие это? — насторожился леший.

— Ну как же, численность ваших подопечных, например. Кто чем занят, какие проблемы, какие пожелания… Поголовье скота, состояние имущества, как жилого, так и заброшенного, — начал перечислять я.

Владыка горы смотрел на меня большими глазами и как-то съежился. Несдержанно заозирался, явно намереваясь попусту сбежать.

Но, раз уж он настолько был близок с людьми, я собрался не уходить с горы, пока не узнаю от него всё о деревушке и её обитателях. В том числе и не принадлежащих роду человеческому.

Хийси желание ретироваться успешно поборол. Снова повздыхал и принялся степенно докладывать.

Глава 11

Деревушка и по словам хозяина горы получалась преотличная.

Люди все сплошь славные, дурные в этом сообществе просто не приживались. Особенно возле нечисти, которая все их намерения насквозь видела.

Не безгрешные конечно, но сущие пустяки рассказывал Хийси.

Кто-то любил за воротник закинуть, но не так чтобы сильно и работе это никогда не мешало. Парочка жителей втихаря бегала налево, но больше для развлечения, чем что-то серьезное. Бабка, что травами заведовала, озорничала, подливая безобидные отвары кое-кому из местных.

В общем, ничего из ряда вон.

Да, большая часть строений пришла в непригодность. Жители их кое-как латали, чтобы совсем не разваливалось, но материала и инструментов не доставало.

Самой большой проблемой, после запущенности железной дороги, был мост.

Поставленный больше сотни лет назад, он устарел как морально, так и физически. Сил деревенских переделать его не хватало. И сооружение грозило окончательно развалиться, отрезав важную часть деревни.

Людей на той стороне реки жило немного. Три семьи и та самая хулиганистая старушка. Но зато почти все мастерские и хлевы находились именно там, на возвышении, безопасном от затопления. Ну и часть огородов тоже, плодородность той земли была получше, чем на этом берегу.

Так что старый наплавной мост стал первым пунктом в облагораживании. Сразу после решения транспортной задачи. Ну а лучше всё одновременно.

Хийси нахваливал местных, попутно рассказывая кто чем занимается.

А я лишь поражался. Вот уж работящий народ, действительно. Каждый как минимум тремя профессиями владел.

Например, кузнец-охотник, о котором говорил староста, к тому же занимался вязанием из овечьей шерсти. Вроде медитации для него было это занятие. И ловко очень выходило. Так что, когда сезон в лесах шел на убыль, мужчина обеспечивал деревню свитерами, носками и прочей шерстяной одеждой.