Стражи: Gelidus Corde
Шрифт:
Тишина.
— Держись, пожалуйста! — я понимал, что говорил фразами из жалких фильмов, но главным было спасти Кетернию.
Я положил ладонь ей на грудь и начал искать постороннюю воду у нее в легких. Мои руки предательски тряслись. Найдя жидкость, я повел рукой наверх — вода вытекла у девушки изо рта. Мое сердце билось с невероятной скоростью, будто за нас двоих. Я направил кислород к органам Кетернии, заставляя ее дышать. Я замер, болезненно ожидая заветных ударов. Но сердце все равно не билось. Незаметно по моим щекам начали течь слезы. Казалось, будто я не просто потерял стражницу огня из-за своей небрежности, а упустил что-то жизненно
«Нельзя так просто сдаваться!» — возразил я.
Я продолжил пускать воздух в ее легкие, одновременно делая ей массаж сердца. Но, похоже, что даже это было бессильно против смерти.
Все тщетно.
Я сдался.
Я держал бездыханное тело девушки на руках, как сокровище, стараясь сохранить ее.
В толпе мерроу, окружавшей нас все это время, началось шевеление. Кажется, кто-то пытался пробиться сквозь плотную завесу из тел русалок. Ко мне стремительно подплыла очень худенькая и щупленькая мерроу. Она была молода, но на лице ее была многовековая печаль. Русалка была тяжело больна: кожа неестественного желтоватого цвета натянулась на костях, как при анорексии у человека, а практически прозрачные зеленые глаза горели последним огоньком жизни. Русалка подплыла к Кетернии и легко погладила ее по мокрым волосам, мелодично и успокаивающе шепча что-то на языке мерроу. Я не мог ничего сделать, только смотреть. Больная русалка нагнулась ко лбу Кетернии, который был мертвенно бледен, и поцеловала девушку. По толпе мерроу прошел удивленный шепот. Внезапно два тритона подплыли к больной русалке, желая подхватить ее под руки, но она прошипела что-то и покачала головой. Тритоны вернулись обратно в толпу. Слезы в моих глазах застыли. Русалка легко подцепила застежку своей алой накидки и расстегнула ее. Трясущиеся руки девушки накинули красную ткань на Кетрению и ловко застегнули ее у нее на шее. Русалка обратила свой глубокий и печальный взор на меня.
— Спасибо, — прошептал я, зная, какую невероятную жертву совершила эта юная мерроу.
Русалка кивнула.
— Ах… — услышал я тихий вздох у себя на руках.
Это вздохнула Кетерния, вцепившись в мое плечо, не желая отпускать меня. Слезы облегчения снова потекли из моих глаз, легко приземляясь на стражницу в красной накидке юной мерроу. Я снова обратил взор на русалку. Казалось, будто ей стало лучше, она даже начала улыбаться, но это был мимолетный обман. Сняв накидку, любая мерроу теряет свой хвост и силу русалки, становится обычным человеком, но если умирающая русалка сделает это, то вернется к своим истокам. Так же случилось и с ней. Умиротворенная улыбка русалки растворилась в мягком свете, исходящем от ее тела, мягкая волна ударилась о нее, унося последние мечтания и желания русалки в открытое море. Я выдохнул. Кажется, теперь я плакал о юной и самоотверженной мерроу, пожертвовавшей своей жизнью ради обычных стражей.
***
Как только юная мерроу слилась со своей стихией, все русалки уплыли, оставив меня и Кетернию одних. Она еще не очнулась, но ее дыхание было ровным, а сердце громко билось в груди. Я же не мог пошевелиться: окаменел от волнения, страха за девушку. Мысли не укладывались в голове, как бы сильно я ни старался с ними собраться. Кетерния пошевелилась у меня на руках, прошептав что-то. Я посмотрел на нее.
— Ты жива, слава богу, ты жива, — шептал я.
«Но какой ценой», — напомнил я сам себе.
Мертвенно бледная кожа вернула свой привычный живой оттенок, а щеки горели слабым румянцем;
— Идиот, — шикнул я сам на себя, взвалил Кетернию на плечи и тяжело поплыл к берегу, проклиная любовь девушки к еде.
Когда я вынес ее на берег, солнце в нашем сне уже садилось за горы, поэтому я легко представил костер с пледами. Я положил стражницу у огня, снял с нее накидку мерроу, бережно сложил ее подле нас. Подхватив полотенце, появившееся у моих ног, я начал аккуратно протирать спутавшиеся волосы девушки, слушая звуки ночных зверей, только начинавших просыпаться. Мои мысли были очень далеко, а руки работали на автомате, повторяя одни и те же движения снова и снова. Кетерния зашевелилась и пробурчала что-то невразумительное, потирая глаза. Я моргнул, возвращаясь в реальность.
— Ты что-то сказала? — спросил я, не зная, что еще можно спросить у человека, который был мертв еще полчаса назад.
— Я что, заснула? — повторила девушка, потягиваясь и зевая.
«Заснула? — я замер. — Она что, не помнит, что ее настигла внезапная смерть? Почему? Может, из-за русалки? Или, может, потому, что это сон?»
Похоже, мое паническое замешательство было написано у меня на лбу.
— Чего случилось? Отчего такое волнение? — забеспокоилась девушка.
— Нет, просто ты уснула в той пещере, а я не хотел тебя будить и тащил на себе до сюда. Это не паника, а смертельная усталость, — соврал я. — А тебе бы надо меньше есть, — съязвил я для убедительности.
Кетерния внимательно смотрела на меня, пытаясь уловить малейшие признаки лжи. Она расслабилась и протянула руки к костру: поверила. Я подошел к ней и накрыл ее пледом. Мы с ней молчали, всматриваясь в загоравшиеся звезды.
— Здорово мы победили тех русалок, — внезапно улыбнулась Кетерния, радостно посмотрев на меня.
Я не смог удержаться и улыбнулся в ответ.
— Да, ты была на высоте, я прям не ожидал, что непутевая девчонка, которая еще вчера не могла зажечь даже спичку, сегодня устроит такой махыч.
— Похоже, такое происходит со мной только в моменты опасности, — заключила Кетерния, сильнее закутываясь в плед и наклоняясь к огню.
Я утвердительно кивнул.
— А еще когда ты превращаешься в злобную фурию, — пробубнил я.
— Ой, заткнись, — она швырнула в меня камушком. — Сам-то хорош, купился на чары сирены и еще одной русалки. Но, скорее всего, ты просто засмотрелся на их грудь, извращенец!
Я рассмеялся и кинул камушек в ответ.
— Какие у тебя познания! Знаешь, как выглядят сирены. А вторая, кстати, была мемозиной — ближний бескрылый родственник сирен.
Я решил деликатно проигнорировать колкость Кетернии о груди русалок, потому что внешний облик тоже является частью их чар.
— Похоже, твои силы относительно бесполезны против существ водной стихии, — заключила девушка, выслушав мою краткую справку о мемозинах.
— Да, то же самое касается и тебя: фейри огня или земли будут с тобой наравне, и только ледяные стражи смогут дать им достойный отпор, — подтвердил я.
— Получается, друг без друга мы бесполезны, — девушка легла на землю, рассматривая звездное небо.