Стражи Хаоса

Стивенсон Саша

— Ура, получилось… — раздался радостный голос Сары.

Она сняла щит барьера, и этот синий вихрь энергии вырвался из нашего круга и устремился вперед. Он должен был ударить по Гардосу и поглотить его одним мощным ударом…

Но внезапно он врезался в спящую фигуру Арктура.

И Арктур поглотил эту силу. Смерч прошел сквозь него. Вогнался в его тело одним ловким ударом. Засиял изнутри ярчайшими огнями радуги и осветил всю его фигуру белоснежным свечением.

Мир будто застыл, перестал дышать. А затем масштабный взрыв пламени ударной волной обрушился на весь зал. Воздух трясся, дрожал,

не мог совладать с такой мощью этой сокрушимой волны, этого властного грома.

Яркий свет пронзил весь зал, ослепив каждого из нас на мгновение. По всему телу колола дрожь, нервы были будто натянуты до максимального предела. Ветер отталкивал нас от своего источника, от своего ядра, но я твердо стояла на ногах и терпела его мощный властный порыв. Сквозь его ослепительное сияние видела, как прикрыли глаза и пригнулись Сара с отцом.

А когда мощь этой стихии утихла и свет, больно ударивший по глазам, рассеялся, я увидела, что лежащий без сознания Арктур решительно поднялся на ноги возле трех тронов. Его глаза вновь стали другими…Черные глаза с тремя яркими красными кошачьими глазами. На белом лице росли и удлинялись темно-красные линии, похожие на порезы меча. Эти же полосы тянулись по всему туловищу, рельефной спине, крепким плечам, широким рукам и ногам. Губы обнажились в триумфальной улыбке, которая обнажила блестящие острые клыки. А из спины выглянули громадные черные крылья.

Я заметила, как Сара и мой папа громко ахнули. Ион стоял ошеломленный, злой, недовольный, будто так же, как и мы, ничего не понимал. Триллани, Ирлант и Элизабет громко ахнули. Вампиры Ирланта застыли в недоумении.

Гардос стоял обескураженный.

Благодаря вспышке света я очнулась от дурмана гипноза и поняла, что случилось нечто непонятное.

Лилиат и Нерити лежали без сознания, но я почему-то твердо стояла на ногах. Во время ритуала из нас вышла некая мощная сила, дремавшая неизвестно сколько лет…и ее поглотил Арктур. Он украл нашу силу!

«Ты, Лилиат, Нерити — вы все духовные сестры, вы потомки Стражей Хаоса.»

Из нас вышла сила одного Стража Хаоса, который нас троих связал. Вот почему мы были внешне похожи. Эта сила должна была уничтожить Гардоса. Так Сара намеревалась остановить его.

Но ее украл Арктур…

А Ион…почему он ошеломлен?

А затем случилось то, чего никто не ожидал.

Ион начал отходить назад, с ужасом смотря на Арктура и проговаривая:

— Ты…ты украл мою силу…она должна была принадлежать мне! Я должен был завладеть ею! Как ты ее украл?!

Арктур рассмеялся, медленно вытаскивая из пояса меч.

— Ты собирался меня использовать, но на деле я использовал тебя.

— И ты убьешь меня?

Арктур загадочно улыбнулся, вытягивая вперед руку, испещренную красными полосами:

— Пока нет. — и он резко обернулся к Гардосу.

Затем мощный поток силы нахлынул на Гардоса, и тот упал. Этот удар настолько ослабил его, что он даже не мог подняться. Арктур медленно направился к Гардосу, и тот тихо прошептал:

— Помоги…я ослаб…эта сила Палладениянцев…

— Я знаю. — коротко улыбнулся он, присел и, взмахнув мечом, резко вонзил его Гардосу в грудь.

Все ахнули. Элизабет и Сара закричали громче всех. Я

почувствовала ужасную боль в области сердца. Часть души Гардоса, тлеющая внутри меня, будто разорвалась по кускам. Не выдержав, я заорала от боли и прижала обе ладони к груди.

Эта боль…она была ужасная. Яркая, пронизывающая свет, обжигающая каждую клетку тела. Эта пытка подобна острию ножа, что устремляется в сердце и оставляет за собой глубокий след. Каждое дыхание превратилось в мучение, словно воздух стал свинцом.

Арктур резко вытащил меч. По его длинному блестящему лезвие быстро текла кровь. Гардос начал кряхтеть, дрожать и шептать:

— И ты…ты предатель… — кровь ручьями лилась из его рта и не давала говорить.

— Нет, Гардос. — Арктур широко улыбнулся. — Это ты предатель. Ты убил мою семью, и поэтому я убью тебя.

И он одним ударом отрезал ему голову.

Мою грудь свирепо обожгло такой страшной, дикой, ужасающей болью, что я не смогла сдержать ее дикую вспышку и закричала.

А часть его души в моей груди взорвалась ярким фейерверком и прожгла грудную клетку насквозь. Боль пульсировала яркими волнами и отнимала последние капли сил. Меня трясло, ком тошноты плотно застрял в горле, а сердце сжалось от тоски, и мне захотелось выть, орать и исчезнуть из этого мира, лишь бы не чувствовать такой адской пытки…

Окровавленная голова покатилась вниз, по ступенькам, оставляя за собой красную полоску по полу. Триллани и Элизабет в ужасе заорали. Сара и папа рухнули коленками на пол.

С трудом дыша, чувствуя, насколько стал твердым и свинцовым этот проклятый воздух, я была готова умереть на месте. Умереть следом за Гардосом. Горькие слезы лились из глаз и падали на пол, смешиваясь с кровью. С его кровью…

XII

Все стояли ошеломленными, ничего не понимая. Я рухнула коленками на пол, в ужасе смотря на Арктура. Не только я одна была потрясена до глубины души. Все смотрели на него в ужасе.

Я опустила взгляд вниз, на Гардоса. На его мертвое потрясенное лицо, на кошмар от осознания предательства, застывший в этих глазах навсегда. Затем подняла взгляд на Арктура, на его сияющую триумфальную улыбку, на горящий блеск в этих демонических глазах, и первая нарушила это напряженное молчание:

— Ты говорил, что Ион убил твою семью…

Вытирая кровь с меча, мужчина лукаво улыбнулся.

— Я немножко соврал, чтобы войти в доверие. — сказал он, направляясь к Иону.

Я полюбила монстра, моя душа была связана с чудовищем. Это осознание вонзилось в мое сердце подобно тысячам острых лезвий. Меня всю трясло, ужас колотил по каждой части тела, я тряслась и не могла спокойно дышать. Могла только кричать:

— Ты…ты врал мне! Ты не любил меня! Ты меня использовал!

— Ну а что ты хотела, связавшись с плохим парнем? — хмуро спросил Ион.

— Беатрис… — Нефрит взял за локоть и хотел отвести.

Но я зло дернула и закричала:

— Вы все мне врёте! Все! Все меня используете!

— Пару раз врал для блага, милая, — тихо сказал Арктур. — Но мои чувства были к тебе искренни. Я действительно тебя любил.

— Не ври ей, ты не умеешь любить! — зло крикнул Нефрит. — Никогда и никого, кроме себя!