Стражи Небес
Шрифт:
— До недавнего времени?! — стоило задать Аки как можно больше вопросов, пока есть шанс получить на них ответы.
— Вы с сестрой пара с Третьим номером, ваш номер выше… чем номер Короля Асуров. Вы сильнее и власти у вас больше, — Дилан расхохотался и я тут же поняла, что тело вновь под управлением Амэ. — Да! Теперь-то этот гордый Король Асуров явно потешит нас! Хотелось бы увидеть его лицо, когда он узнает, что какие-то девчонки-призраки его обскакали!
— Может, наконец, вы уже откроете тайну, зачем вы вообще устроили весь этот спектакль? — я начинала злиться, но выбраться не было никакой возможности.
— Ради
Ну, конечно…. Раз они Хранители со стороны Хаоса, и их объединяет лишь одно — поддержание равновесия Вселенной и исполнение воли Первого Хранителя… становиться очевидно, кому они помогают, вот только зачем? Чего добивается Волшебник Измерения?
— Он… Конечно за всем стоит он… Что ему вообще нужно?!
— Мы никогда не спрашиваем конечную цель Волшебника. Но раз он велит, что-то делать… Мы делаем, потому, что только ему известна воля Первого Хранителя. Джейси, мы что-то заговорились… Пришло время сказать «Прощай»! Смотри-ка вверх, она уже пришла! — в холодном голосе Аки послышались нотки кошмарного удовлетворения.
Я подняла глаза наверх, на металлическом парапете, который окружал всю тренировочную площадку стояла Сиджей… У нее в глазах стояла лишь жажда убийства…
— Нет! Сид! Остановись! Не смей его убивать! — я кричала, но понимала, что братья фон Штэтэрн специально лишили меня возможности использовать способности, чтобы я не смогла помешать Сиджей убить Дилана…
— Бай-Бай! Сестренка! — Амэ радостно помахал рукой Дилана и вышел через выдвижную титановую дверь, которая сразу же за ним опустилась вниз с глухим стуком.
Сиджей стояла неподвижно. Ее глаза светились голубым блеском… Стоп, что это у нее на руке и глазу? Я использовала визион, чтобы приблизить обзор… У нее под кожей на запястье располагались тринадцать пластинок, от которых тянулись золотые провода, посаженные на микросхемы, и наконец поднимаясь к глазу, образовывали глазницу причудливой формы поверх века… Что это такое? Синхрониум?
— Сиджей! Сиджей! Остановись! — я использовала усиленное зрение и слух, чтобы разглядеть, что будет происходить на металлическом парапете, когда братья фон Штэтэрн в теле Дилана поднимутся к Сиджей.
Медленно, медленно грузовой-лифт платформа подполз к металлическому парапету и послышался скрежет стыковки двух конструкций. Сиджей стояла неподвижно будто статуя. Размеренной походкой и с довольной ухмылкой Амэ прошествовал и стал напротив Сиджей.
— Долго же ты навещала свою покойную семейку? Весьма пренеприятными людьми они были, да?
— Уж не хуже чем вы, ребята… Они по крайней мере не крали чужие тела без спросу, они убивали честно… что конечно не делает их выдающимися представителями людского рода, но тот факт… что совершенно посторонний человек проникся к нам любовью и состраданием, поставив свою жизнь на кон, чтобы спасти нас… доказывает, что среди людей все же есть достойные…
— Какая пронзительная речь! Однако, спешу напомнить, чтобы избавиться от нас, а заодно и получить осколок Зеркала Ята, тебе Сиджей, нужно лишить этого единственного, по твоему мнению «достойного», жизни… Дать вам время попрощаться? — Амэ, как всегда, довольно жесток и нетерпелив. Их
— Будьте так любезны… — в глазах Сиджей исчезла ярость, вместо этого появилось привычное отчаянье и боль. Я будто увидела свое отражение пару минут назад. Сид… Ты тоже… Плачешь, да?!
— Только ради Аки, он всегда любит давать последний шанс… — вокруг тела Дилана снова зависли привычные сиреневые круги с письменами, и вот, Сиджей одной рукой поймала его за плечо. Уже в этот момент она с трудом сдерживала глухие рыдания и судороги собственного тела. Ей в два раза тяжелее чем мне… Ведь ей придётся… Ей…
Она нагнулась над ним и зарыдала, ее синие кристальные слезы ссыпались сквозь металлическую решетку в полу… Призраки умеют плакать… Призраки умеют чувствовать боль. Призраки умеют любить… Призраки умеют страдать… Когда он открыл глаза, то увидел ее, плачущую над ним и рассмеялся. Дилан…
— Вот о ком бы точно не подумал… Так о тебе… что ты будешь так реветь надо мной! Сид, ты же всегда хотела моей смерти намного больше чем Джесс, а сейчас рыдаешь как дитё малое! Соберись уже!
Она перебралась на колени и вцепилась в него поцелуем. Дилан замер, но ответил потом с еще большей страстью, он прижимал ее так крепко к себе… Мы целовались также? Да, наверное… Он не делит свою любовь между нами или же просто любит каждую из нас по своему… Оторвавшись от нее на минуту, он опять пошутил, — Смотри-ка сколько страсти, и это Сиджей, которая оставила мне на груди шрамы от когтей?
— Дилан… Прости меня.
— Ну уж нет! Одна тут распиналась передо мной с прощеньями, теперь вторая! Вы сговорились?!
— Нет… Я не смогу, Дилан, — он взял ее за плечи и потряс так, чтобы она перестала рыдать.
— Придётся, милая, придётся… Не плачь… — он погладил ее по голове и снова поцеловал так, как будто бы в последний раз…. Но это же и есть последний раз, верно?
— Дилан, я люблю тебя… Я не смогу… Я всегда любила тебя. Не смей заставлять меня…
— Это мои слова, Сиджей, это я тебя люблю, — улыбнувшись, он поцеловал ее, как и меня в макушку. — Сиджей, я хочу умереть собой, убей меня сейчас, пока они не вернулись, — она взвыла словно раненный зверь.
— Дилан, борись с ними! Не смей сдаваться! — закричала я…
Сиджей спроецировала длинные металлические когти, такие же как в тот день в пыточной. Нет… Он уже не может бороться. Они поглотили и подчинили его разум.
Он повернулся так, чтобы видеть нас обоих, вокруг него уже начали появляться фиолетовые письмена, Сиджей не переставая рыдала, рука тряслась. Одними губами, чтобы каждая из нас могла прочесть, он прошептал:
— Вместе… Всегда… и навсегда… Я люблю вас, девочки…
Они возвращаются. У него из глаз скатились слезы, Сиджей села на колени напротив него… Они последний раз смотрели друг другу в глаза. Никто не хотел, чтобы так вышло. Что за сумасшедший мир? Что за ненормальные у нас жизни? Почему единственный человек, желавший, чтобы мы жили, вынужден сейчас умереть от нашей же руки?! Почему? Сиджей поднесла руку к его груди, фонтан крови залил металлические перекрытия, белое стекло и лицо сестры… Дилан без движения упал на руки Сиджей… Всегда и навсегда, да? Вся в его крови и слезах… Она шептала: