Стражи
Шрифт:
— Это я так прощаюсь.
— Уезжаешь?
— Ага.
Он не спросил
куда
когда
или даже
почему.
Джефф кивнул.
В пивную впорхнула Кэти и спросила:
— Это что, кухня?
— С возвращением, миссис?..
— Миссис Неудачница.
— Что?
— Эверетт слинял. В Листоуэле нашел американку и сбег.
— Господи, мне очень жаль.
— А мне нет. Еще тот придурок.
Подошел Джефф:
— Что прикажете?
— Белого вина с содовой.
Мне очень захотелось
— Симпатичная задница.
— Он мотоциклами увлекается.
— Мой тип.
Он принес вино и лучезарно улыбнулся ей. Я подумал, что Джефф все еще во всеоружии.
Кэти сказала:
— В вас, старичках, есть класс.
Я засмеялся, будто мне и в самом деле было смешно, и сказал:
— Я в Лондон уезжаю.
— Не теряй зря время.
— В смысле?
— Я только из Лондона, забыл? Сэкономь на поездке.
— Это уже решено. Я и билет купил.
— Говори-говори. — Она отпила глоток. — Блеск!
— Серьезно, Кэти, я отбываю.
— Этот бармен, он женат?
— Нет… Он когда-то работал в оркестре.
— Я влюбилась.
— Кэти… послушай, можешь ты на минутку сосредоточиться? Тебе нужны деньги?
— Не-а, я сейчас много выступаю.
Я встал:
— Хочешь, погуляем, покормим лебедей?
— Я тут побуду, попробую запустить коготки в этого парня.
Я ожидал, что она обнимет меня или по крайней мере пошлет воздушный поцелуй, но не дождался.
— Ладно, когда-нибудь увидимся.
— Ну да, думаю, скоро.
Я сжал мячик в левой руке. Если это и помогло чему-то, я этого не заметил.
* * *
Бури
Мне приснился чертовски поганый сон. Похоже, как у того парня в фильме, который просыпается весь в поту и орет: «Вьетнам… они идут!»
Вроде того.
Мне снились Пэдриг, Шон, Плантер, Форд и Сара Хендерсон. Они выстроились передо мной, мертвые глаза ввалились, и они все тянули ко мне руки. Как я ни бежал, они всегда оказывались передо мной.
Я закричал: «Оставьте меня, иначе я запью!»
Проснулся от собственного крика. Солнце палило в окна, и я ощутил такую смертную тоску, какой никогда не испытывал. Вылез из постели и быстро проглотил таблетку Джеффа. Если бы я еще помнил хоть одну молитву, я бы помолился. Сказал:
— Se do bheatha, a Mhuire. — Первая строчка молитвы Пресвятой Богородице по-ирландски.
Немного полегчало. В младших классах школы я учился только по-ирландски. В старших классах мы заново принялись учить молитвы по-английски. На какое-то время я оказался обезмолитвенным.
Верил,
Я принял душ, с трудом выпил жидкий кофе и оделся. Надел выцветшую почти добела хлопчатобумажную рубашку, бежевые брюки и мокасины. Меня можно было принять за мужика с рекламы «Американ экспресс», только не в фокусе.
Стук в дверь. Я чертовски сильно понадеялся, что это не Саттон.
Джанет.
Она сказала:
— Извините, что врываюсь.
— Ничего.
— Миссис Бейли сказала, что вы уезжаете.
— Верно.
— Я хочу отдать вам вот это. — Она протянула руку. Черные четки. Казалось, они сверкают. Когда их взял, на фоне моей рубашки они показались наручниками. Она добавила: — Они освящены.
— Я очень тронут, Джанет. Я всегда буду носить их при себе.
Она засмущалась, и я добавил:
— Мне будет вас не хватать.
Ее лицо залилось румянцем. Такое уже не часто увидишь. Чтобы больше не смущать ее, я спросил:
— Вы любите шоколад?
— О Господи, обожаю!
— Ну, тогда я подарю вам безобразно огромную коробку самых лучших конфет.
— С собакой на крышке?
— Точно.
Она ушла в неоновом сиянии. Я положил четки под подушку. Я не отказывался ни от какой помощи.
Когда я переходил через площадь, ко мне подошел полицейский.
«Только этого мне не хватало», — подумал я.
Он спросил:
— Мистер Тейлор?
Если они называют вас мистером, бегите к адвокату.
Я сказал:
— Да.
— Старший инспектор Кленси хотел бы поговорить с вами. Пройдите сюда.
Он подвел меня к черному «даймлеру». Открылась задняя дверца, и послышался голос:
— Залезай, Джек.
Я послушался.
Кленси был при полном параде. Эполеты, нашивки — все напоказ. С нашей последней встречи он еще больше поправился.
Я спросил:
— Не слишком ли часто ездишь за город?
— Что?
— Поиграть в гольф. Я слышал, ты играешь с разными шишками.
Лицо его стало пурпурным, глаза вылезли из орбит. Когда-то этот парень был тоще крысы.
— Тебе тоже стоит этим заняться — полезно для здоровья.
— Тут не поспоришь — ты тому живое доказательство.
Он покачал головой:
— Вечно ты гадость скажешь, Джек.
Водитель был скроен на манер сортира из поговорки. На шее выпирали мускулы.
Кленси сказал:
— Наверное, мне надо перед тобой извиниться.
— Наверное?
— Насчет самоубийств. Похоже, ты был на верном пути.
— А, здорово: «на верном пути»… Например, насчет местопребывания мистера Плантера?