Стражница
Шрифт:
Она отступила, и я прошла прямо к Колину, который приложил к щеке полотенце, наполненное кубиками льда. Пластырь в виде бабочки закрывал рану над его глазом, а на столе стоял стакан, который сильно пах Джемесоном.
— Мне кажется, они сломали тебе нос, — сказала я.
Он осторожно потрогал его.
— Было бы не в первый раз. Что случилось?
Прежде чем я смогла ответить, Лена встала и переминаясь с ноги на ногу, сказала:
— Наверное я пойду. Увидимся завтра. Колин…
Её голос дрогнул, и она позеленела.
— Мы не
— Лена… — У меня не хватало слов, чтобы отблагодарить её, и она подошла ко мне и быстро обняла.
— Однако завтра я ожидаю, что ты изольёшь мне душу, — сказала она и ушла.
Я снова повернулась к Колину.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Рассказывай уже.
Я поправила укрывающее его одеяло.
— Мы разговаривали. Это был почти цивилизованный разговор.
— И? — Ему было больно разговаривать, я поняла это, потому что он напрягался перед каждым предложением и слышала по хрипоте в голосе.
— Хорошая новость в том, что к тебе больше не заявятся неприглашенные гости.
Прежде чем он успел спросить почему, я быстро заговорила дальше:
— А плохая, что ты всё ещё работаешь на Билли.
Это не так уж и ужасно, говорила я себе. Тесс нужна медицинская помощь, а Колин до конца своих дней питался бы только лапшой, если бы ему пришлось покрывать эти расходы, но его связь с Билли была не только финансовой. Не важно, насколько мерзким казался мне мой дядя, он всё же спас Колина и Тесс, в то время как остальная часть мира игнорировала их. Об этом Колин никогда не забудет.
— Как?
Теперь объяснить будет сложнее. Билли прав, если Колин узнает, что я выкупила его жизнь своею, он никогда мне этого не простит. Он должен поверить, что я нашла другой способ, чтобы убедить дядю. Поэтому я присела на краешек дивана, посмотрела ему в глаза, которые были такими тёмными и встревоженными, как озеро Мичиган зимой, и соврала без единого зазрения совести парню, которого люблю.
— Я пригрозила ему, что всё расскажу маме про пожар. На протяжении лет она многим пожертвовала ради Билли, но у каждого когда-нибудь чаша терпения становится полной. Это безвыходное положение. Билли не вмешивается в наши дела, а я не вмешиваюсь в его.
Он опустил голову на подушку. Усталость и боль придавали его коже болезненную бледность. На лбу обнаружилось место, которое было не слишком сильно покрыто синяками, и я осторожно поцеловала его туда, прежде чем он начал засыпать.
— Ты сказала головорезам Билли, что они сделал больно человеку, которого ты любишь, — сонно сказал он.
— Я была в ярости.
— Ты любишь меня? — он дотронулся до моей ноги.
Я посмотрела ему в глаза.
— Это было бы проблемой?
— Тебе следовало уйти, — сказал он. — Так было бы легче.
— Ничего лёгкого в этом нет. Вот почему я знаю, что это правильно.
Когда Колин заснул, я сделала два телефонных звонка. Сперва я позвонила Дженни Ковальски.
— У меня для тебя кое-что есть, — сказала я и подумала
— Ты передумала? Ты поможешь нам?
Нужно планировать задолго вперёд, напомнила я себе. Мой единственный шанс справится с дядей.
— Соглашение остаётся прежним. Ничего о Колине, а если я говорю тебе держаться от чего-то подальше, то ты так и делаешь.
— Как пожелаешь.
— Завтра после школы, подойдёт? И не бери с собой Ника. Попытайся не привлекать внимание.
— Ты поступаешь правильно, — сказала она. — Даже мой папа сказал бы тоже самое.
Затем я позвонила домой, потому что знала, что мама будет паниковать и приготовилась к худшему.
Но ничего не произошло.
— Милая! Как дела у Колина?
— Он… отдыхает. Откуда ты знаешь…?
— О, я позвонила твоему дяде, хотела задать ему пару вопросов насчёт страховки. Он упомянул о том, что ты заглядывала и что Колин болен. У него грипп? Могу поспорить, что он не прививался против гриппа, не так ли?
— Скорее всего нет.
— Хочешь, я принесу что-нибудь? У меня уже есть немного готового супа. Может у него проявится аппетит, когда он начнёт поправляться.
— Возможно я занесу ему что-нибудь завтра, — сказала я. — После школы.
— Звучит не плохо. И тебе будет чем заняться, ведь «Слайс» закрыт.
— Да.
— Твой дядя сказал, что ты могла бы помогать в «Моргане», пока мы не возобновим работу. Разве это не прекрасно? Сначала я волновалась, потому что не была уверена в том, действительно ли бар подходящее для тебя место работы, но так всё останется в семье. А ты ведь знаешь, как сложно отказать в чём-то твоему дяде.
— Я не хочу работать в баре.
Билли уже опять пытался помыкать мной. Как только моя мать могла быть настолько слепой ко всему, что касается его?
— Я знаю, что ты злишься на него, но думаю, что так будет безопасней, — она сделала паузу. — Для всех.
В первый раз я услышала, что она хочет сказать. Не знаю, почему мне потребовалось столько много времени. Тоже самое она говорила уже всё это время. Она не была слепа к тому, что вытворял Билли и никогда не была. Она просто попала в ловушку, построила себе жизнь, которую могла выносить и научилась закрывать глаза на вещи, которые были невыносимы.
Ничего удивительного, что она оставалась невероятно спокойной, когда предположила, что у меня с Колином отношения. Он был знакомым парнем и лояльным. А ко всему прочему, чтобы я находилась в безопасности, был готов подставить под удар свою жизнь. Если бы можно было отсеять тот факт, что он работает на мафию — а у моей мамы хорошо получалось забывать о таких неприятных вещах — то он был бы идеалом любой свекрови.
Я бросила взгляд на Колина, который спал на диване, размышляя, сказать ли ей, что хочу остаться на ночь. Но даже с помощью магии, я не смогла бы так сильно изменить мою мать.