Стрекоза в янтаре
Шрифт:
Джаред откусил еще кусочек угря и кивнул Джейми.
– Оставляю дело в надежных руках, парень, тут мне беспокоиться не о чем. Хотя есть еще кое-какие детали, которые следовало бы обсудить. Есть договоренность с графом Маришалем вместе сходить на Монмартр через пару дней. Тебе следует засвидетельствовать свое почтение его высочеству принцу Карлу.
Сердце у меня взволнованно екнуло, и мы с Джейми обменялись быстрыми взглядами. Он кивнул Джареду с таким видом, словно в предложении кузена не было ничего особенного, однако я заметила, как яростно сверкнули при этом его глаза. Итак,
– Его высочество ведет здесь очень уединенный образ жизни, – говорил Джаред, подцепляя на вилку последнего скользкого от масла угря. – Он не может позволить себе появляться в обществе до тех пор, пока король не примет его официально. А потому редко выходит из дому и видится с крайне ограниченным кругом людей, за исключением, разумеется, сторонников отца, которые приходят засвидетельствовать свое почтение.
– А я слышала совсем обратное, – решила вмешаться я.
– Вот как?
На меня удивленно уставились две пары глаз, а Джаред даже отложил вилку, оставив в покое последнего угря.
Джейми приподнял бровь.
– Что же ты слышала, англичаночка, и от кого?
– От слуг, – ответила я и занялась своим угрем.
Увидев, как помрачнел Джаред, я вдруг впервые поняла, что сплетничать с горничными – занятие для дамы не слишком достойное.
«Ну и черт с ним, – с некоторой долей злорадства подумала я. – А что еще остается делать?»
– Горничная сказала, что его высочество принц Карл часто посещает принцессу Луизу де ла Тур де Рохан, – сказала я, подцепив угря на вилку, и стала медленно жевать.
Изумительно изысканное блюдо, однако я всегда относилась к угрям с некоторым недоверием: они казались мне живыми. Разжевала, проглотила… Нет, вроде бы ничего, все в порядке.
– В отсутствие ее мужа, разумеется, – добавила я.
Джейми, похоже, позабавила эта сплетня, Джаред же смотрел на меня с ужасом.
– Принцессу? – переспросил он. – Мари Луизу Генриетту Жанну де ла Тур д’Оверн? Но семья ее мужа – приближенные короля.
Он задумчиво провел ладонью по губам, отчего на ней остался жирный след.
– Это очень опасно… – пробормотал он, словно разговаривая сам с собой. – Интересно, этот ничтожный дурак… Но нет, он все же не настолько глуп… Должно быть, это просто по неопытности, он не так часто бывает в обществе, и потом, в Риме все по-другому. И все же…
Он замолк и вопросительно взглянул на Джейми.
– Вот тебе первое задание, друг мой. Ты почти одного возраста с его высочеством, но у тебя есть опыт жизни в Париже, и, смею польстить себе, моя выучка тоже не прошла даром. – Он бегло улыбнулся Джейми. – Ты можешь подружиться с его высочеством, помочь ему наладить отношения с полезными людьми. Большинство из них тебе уже знакомы. А также объяснить его высочеству, как можно тактичнее, что ухаживание за этой дамой может нанести огромный вред и помешать осуществлению целей его отца.
Джейми рассеянно кивнул, мысли его были где-то далеко.
– A как наша горничная узнала о похождениях его высочества, англичаночка? – спросил он. – Она ведь выходит из дому не чаще чем раз в неделю, и то только в церковь, верно?
Я покачала головой и поспешно проглотила очередной кусок, прежде чем ответить:
– Насколько
– Дамы не вступают в беседу с посудомойками, – холодно заметил Джаред и многозначительно сузил глаза, давая Джейми понять, что тот должен призвать свою жену к порядку.
Я заметила, как дрогнул уголок губ у Джейми, но он лишь отпил еще глоток «Монтраше» и, сменив тему, начал обсуждать последнюю сделку Джареда – поставку рома кораблем с Ямайки.
Когда Джаред позвонил, чтобы убрали посуду и принесли бренди, я извинилась и встала из-за стола. Джаред имел привычку курить за бренди длинные черные сигары с обрезанными концами, и у меня возникло подозрение, что, как бы тщательно ни пережевывала я угрей, они непременно попросятся обратно, стоит мне вдохнуть вонючий густой дым.
Лежа в постели, я, без особого, впрочем, успеха, старалась выбросить из головы угрей. Закрыла глаза и стала думать о Ямайке – о чудесных белых пляжах, залитых тропическим солнцем. Но мысли о Ямайке навели на мысль о «Вильгельмине», потом – о кораблях и море, и перед глазами снова неотвратимо возникли огромные угри: они корчились и извивались в зеленых водорослях. А потому я с облегчением приветствовала появление в спальне Джейми и даже радостно привстала в постели.
– Фу! – Он облокотился спиной о запертую дверь, обмахиваясь кружевным концом своего жабо. – Чувствую себя копченой сосиской. Я очень люблю Джареда, но тем не менее буду счастлив, когда он увезет свои вонючие сигары в Германию.
– Раз от тебя пахнет сигарой, ко мне не подходи, – сказала я. – Угри не выносят дыма.
– Можно ли винить их в этом! – Он снял сюртук и расстегнул рубашку. – А знаешь, у меня появилась идея, – признался он, косясь на дверь и стаскивая рубашку. – А на мысль натолкнули пчелы.
– Пчелы?!
– Знаешь, как переносят ульи с пчелами? – спросил он, распахивая окно и вешая рубашку на крючок возле него. – Берешь трубку самого что ни на есть крепкого табака, втыкаешь ее в улей и вдуваешь туда дым. Пчелы так и валятся, одурманенные, и ты можешь переносить их куда угодно. Думаю, примерно то же делает со своими клиентами Джаред: одурманивает их дымом, и они не глядя подписывают заказы на втрое большие поставки вина, чем собирались прежде, не успев очухаться.
Я хихикнула, а он усмехнулся в ответ и приложил палец к губам – в коридоре послышались шаги Джареда, он шел к себе в спальню.
Когда опасность миновала, Джейми подошел и растянулся рядом со мной в одном килте и чулках.
– Не слишком воняет? – спросил он. – А то могу пойти спать в гардеробную. Или высунуть голову в окно, чтобы выветрился запах.
Я принюхалась – рыжеватые пряди слабо пахли табаком. Отблеск свечи придавал им золотистый оттенок, и я начала теребить его шевелюру пальцами, ощущая их нежность и шелковистость.