Стрекоза второго шанса
Шрифт:
Продавщица Ленка не оценила серьезности предложения.
– Уже побежала! Серные пробки в ушах? Говорят: все мясо на витрине! – рявкнула она.
Рина хихикнула. Гамов вспыхнул и, щелкнув по стеклу ногтем, жестом фокусника извлек пачку денег:
– Отлично, девушка! Если вам так проще работать с клиентами, тогда покупаю и витрину тоже! Сколько с меня?
Продавщица Ленка не утомляла себя удивлением.
– Может, еще и магазин купишь? – предложила она с насмешкой.
Гамов окинул взглядом обсиженные мухами стены.
– Можно
Ленка удовлетворенно кивнула и, сотрясая телеса и кудряшки, шагнула к подсобке.
– Вась, а Вась! Тут твой магазин покупают! Покажи клиенту личико!
Из подсобки выглянул здоровенный мужик с лицом простым, как удар правой. В его огромном туловище, занимавшем весь дверной проем, было столько непреклонности, что у Гамова оставалось два выхода: либо застрелить его на месте, либо достойно удалиться. Затевать магазинные драки было глупо, и он достойно удалился.
Наста и Рина вышли за ним следом.
– Безобразие! – кипел Гамов. – Вялые, аморфные люди! Полное отсутствие стратегического мышления! Жрут гадость, смотрят жвачку! Никакой деловой хватки! Так и проторчат всю свою вонючую жизнь в магазине на автобусной остановке!
– Вот видишь, а ты хотел лишить их этого удовольствия, – сказала Рина.
Наста исподлобья смотрела на Гамова. Потом буркнула: «Сигареты кончились!» – и, стянув с бритой головы шапку, нырнула в магазин.
– Она милая. Похожа на медвежонка, который в прошлой жизни был пантерой, – сказал Гамов.
В голосе прозвучала теплота, на миг пробившаяся из-под мужественных кривляний. Рина чутким ухом сразу это отметила.
– Ты когда-то подарил ей розу! – сказала она.
Гамов кивнул.
– Помню. Как-то стихийно все получилось. Точно меня кто под локоть толкнул.
Наста вышла из магазина, сутулясь и сдирая с сигаретной пачки обертку. За спиной бряцал консервами рюкзак.
– Зажигалка есть? – спросила она.
Гамов не стал отпираться.
– Есть, – охотно признал он.
– Так давай.
– Не могу. Она для походного примуса.
– И чего? Для сигарет не подходит?
– Подходит. Но если я чиркну – у меня газа меньше останется!
Наста уставилась на Гамова с удивлением.
– Чего-то я не пойму! Магазины покупаешь, а один чиркач жмешь?
– Жму! Дай сюда сигареты!
Наста машинально протянула ему пачку. Гамов размахнулся и зашвырнул ее за черный заплеванный сугроб, куда сгребали снег со всей автобусной площади.
– Поздравляю! Ты завязала!
Наста проводила пачку глазами. Она не включилась еще, что произошло.
– Совсем новая пачка… только открыла… Тебя что, бодает, что я курю? – спросила она с недоумением.
– Бодает, – сказал Гамов, спокойно глядя на нее.
– Сильно бодает?
– Сильно.
Наста хмуро наблюдала за ним. Гамов оставался таким же расслабленным. Рина готовилась их разнимать. Закончиться могло чем угодно. Например,
– Хорошо. Завязала! – внезапно сказала Наста.
Рина едва не села в снег. Она не ожидала, что Наста так скоро уступит. Ей казалось, что это уловка, чтобы заставить Гамова расслабиться и хорошо ему врезать. Но нет… пачка так и осталась валяться на грязном снегу. Они обогнули школу и у бетонного забора автобазы свернули к ШНыру. Из-за забора пилорамы доносился визг пилы. На двухметровой куче сухих опилок сидел карапуз лет пяти и, бросая горящие спички себе под ноги, усердно пытался устроить костерчик.
– А опилки-то еще и сосновые. Красиво гореть будет! – заметил Гамов.
Наста не поленилась забраться на опилки и, подзатыльником спустив юного копытовца, отобрала у него спички.
– Спички у меня теперь есть, а сигарет нет, – недоверчиво сказала она, удивляясь сама себе.
Рина, не отвечая, смотрела на небо. Ее беспокоили пять точек, двигавшихся в их сторону. Точнее, точек было четыре, и все они окружали одно большое пятно. Точки постоянно перемещались, пятно же по-прежнему оставалось в центре. Это было похоже на то, как если бы…
– Там воздушный бой! – крикнула Рина.
– Где? – вяло отозвался Гамов.
– Да там, там! Ты что не видишь?
Гамов поднес к глазам бинокль.
– Нет там никакого боя! – сумрачно сказал он.
– Как нет?
– А так, нет. Шнырика в плен взяли. Лучшая четверка Тилля… Берегут ее! Да и капризные все: звезды, одним словом, – неохотно сказал он.
Рина молча вырвала из рук у Гамова бинокль. Мощный «цейс» не просто увеличивал. Рина вздрогнула: на нее глядело пепельное лицо Штопочки. Все свои усилия Штопочка употребляла на то, чтобы успокоить Зверя, с отчаянием смертника, пытавшегося броситься на гиел. Жеребец не человек, ему не объяснишь, что шансов нет – он будет биться до последнего. Два берсерка сжимали Штопочку в тисках, оставляя ей единственно возможный «коридор». Третий берсерк, поднявшись выше, держал ее спину под прицелом тяжелого арбалета. Все как по учебнику: классическая схема захвата. Последний берсерк, джигитуя, проносился под брюхом жеребца, гикая и вращая в руке легкий топорик на длинной рукояти.
Рина опустила бинокль и сгребла Гамова за комбинезон.
– Ты знал, что они ее?.. – резко спросила она.
– Да не, откуда? Кто мне докладывает? Я не в их четверке. Я у Тилля на свободной охоте, – торопливо ответил он.
Рина вновь приникла к биноклю. Она видела красные точки лазерных прицелов, которые, то погасая, то вспыхивая, плясали на куртке Штопочки и на крупе Зверя. Да они и не нужны были. С десяти шагов промажет только слепой. Бича Штопочка уже лишилась. Повод держала левой рукой. Правая висела вдоль тела, однако крови на ней Рина разглядеть не смогла.