«Стрела Амура» и ведьмина натура
Шрифт:
За неимением в хозяйстве кокошника и даже приличной диадемы я решила ограничиться самым главным атрибутом гостеприимства, поэтому в руках у меня красовался небольшой поднос, на котором дымилась приготовленная Витюней кулебяка (ею мы решили заменить привычную ковригу хлеба), будто заранее намекая гостям на наше отношение к ним (незваным бякам).
Как только делегаты осторожно, даже с некоторой опаской, ступили на край дорожки, Витюня дал знак музыкантам, прятавшимся за кустами ароматного шиповника, и те громко грянули «Застольную» из оперы Джузеппе Верди «Травиата», которая в исполнении
Судя по всему, такой креативный приём высшим не оказывали никогда в жизни, о чём свидетельствовали слегка отвисшие челюсти у всех пятерых. Высокие гости шли в колонну по два, и сперва я даже испытала некоторое разочарование: никаких крыльев, клыков, рогов и копыт у них не наблюдалось, а я втайне, как дитя, надеялась увидеть нечто подобное.
– Маскируются! – прошептал Витюня, кажется, заметив моё разочарование. – Да ты получше приглядись, Фиса!
И то правда! Не дожидаясь, пока гости приблизятся на расстояние, на котором человеческое зрение способно идентифицировать внешность каждого, я, чтобы не сгореть от любопытства, применила профессиональные примочки: у ведьм-свах имелось заклинание «Прицел», служившее для увеличения и приближения объектов перед выстрелом.
Стрелять в данном случае я могла только глазами, и, честно говоря, как выяснилось, было в кого – настолько шикарные и оригинальные типажи предстали передо мной. Направляющим был высокий и стройный, даже худощавый молодой человек с длинными русыми волосами, красиво рассыпавшимися по плечам. Джинсы-клёш и болтавшаяся за плечами гитара в чехле делали его похожим на хиппи. За ним шёл огненно-рыжий мужчина с чувственными губами, одетый в обжигающе алую рубашку, словно сотканную из огня, а рядом – кудрявый, симпатичный аристократ c волевым взглядом светлых глаз и раздвоенным подбородком, одетый как для косплея век эдак на XVIII, да ещё и державший в руках чёрный зонтик.
Замыкали колонну эффектный истинный ариец в умопомрачительном белом одеянии, как мне показалось, сделанном из перьев, и некто в очках, похожий на романтичного студента-отличника, вышедшего за хлебом (по-моему, даже рюкзак в руках присутствовал). Эти пятеро казались настолько разными и странными, что трудно было представить, какое чудо могло собрать их всех вместе на красной дорожке (церемония «Оскар» отдыхает!), расстеленной на пути в брачное агентство.
– Ну, и кто из них кто? – спросила я у домового, разглядывая приближающихся делегатов.
– Угадай! Могу подсказать, что здесь собрались представители всех исчезающих видов, которые ты видела в Красной книге, варварски выдирая из неё листы! – засмеялся домовой, весело подмигивая мне, а потом, спохватившись, добавил: – И гостям-то кулебяки оставь немного!
Опомнившись, я вдруг заметила, что от волнения отщипнула от символа гостеприимства уже три вкуснющих куска, один из которых как раз дожёвывался в данный момент. Вот незадача! Я быстро наколдовала иллюзию целостности, попутно думая над разгадыванием головоломки, которую вполне можно было бы обозначить известной фразой Михаила Горбачёва «Кто есть ху?», происходящей от английского «ху из
– Ну белобрысое чудо в перьях – это Ангел Обыкновенный! – предположила я, вызвав ещё более широкую улыбку домового.
– Вон тот пижон-косплеер с зонтом, вероятно, Муз, натура творческая, ранимая и сумасбродная, – продолжала я.– Ботан в очках – Купидон: очки помогают хорошо наводить на цель, а внешность вводит жертв в заблуждение!
– Так-так! – подначивал меня Витюня, едва сдерживая смех.
– Рыжий – вампир: напился кровушки, аж волосы покраснели! – завершила я свои гадательные попытки. – А волосатый в джинсах – Падший: вон как развязно ведёт себя!
Дослушав до конца, домовой уже тихо хохотал, сотрясаясь всем телом.
– Ох, Фиса, уморила! Все выстрелы в молоко, меткая ты моя, но логика у тебя забавная! – сказал Витюня.
– Что, ни одного не угадала, что ли?! – поразилась я.
– Ни одного! – подтвердил Витюня.
– Ладно, разберёмся в процессе! – решила я, немного уязвлённая его замечанием. – А кого из высших выбрала моя прапрабабушка?
Витюня собрался ответить, но делегаты подошли уже слишком близко, поэтому нам пришлось замолчать, чтобы не казаться невежливыми раньше времени.
– Приветствуем дорогих гостей! – изрекла я, приосанившись и выставляя вперёд кулебяку. – Пожалуйте в дом!
И в этот момент случилось нечто, заставившее уже меня слегка уронить челюсть. Длинноволосый хиппи неожиданно расчехлил музыкальный инструмент, напоминавший какую-то смелую помесь лиры с гитарным грифом, и запел.
Его чарующий голос и манера игры сразу с первых же нот выдавали профессионала своего дела. А кто у нас, по легендам, играл на лире? Кажется, этот длинноволосый хиппи был настоящим Музом – прекрасным вдохновителем на подвиги. И хотя мне всегда казалось, что женщине нужен не Муз, а хотя бы Музык, пел он просто обворожительно! А ведь никто ранее никогда не исполнял мне серенад. Приятно, чёрт побери!
«Анфиса, ты во всём прекрасна:
И в фас, и в профиль, и в ай кью!
Терзаешь душу ежечасно
И кровь бурливую мою».
Сказать, что я была в лёгком шоке от такого неожиданного концерта в стиле «с места в карьер» – значит, ничего не сказать! Я застыла, как статуя, чуть не выронив кулебяку, а четверо оставшихся делегатов, видимо, чтобы окончательно добить меня, дружно затянули бэк-вокалом страстное:
– А-а-а-а-а-а-а!
При этом они синхронно переминались с ноги на ногу и протягивали руки ко мне. Несмотря на то, что припев звучал немного фальшиво (белобрысый безбожно перевирал мотив), это только добавляло юморного шарма общему выступлению. Второй куплет развивал мысль, и от её развития я покраснела до корней волос:
«Я жажду честно без диверсий
В ночи лобзать твои уста
И зрить твои младыя перси